If you're going through hell keep going

nastiel

Я не хотела быть чем-то, что слышит чужие голоса по ночам и обладает какой-то сверхъестественной силой, но раз уж так случилось, бежать от этого смысла нет.

Стайлз выпускает меня из объятий, я снова вижу эту препротивную улыбку на его лице, и чтобы скрыть раздражение, перевожу взгляд на Скотта.

— Вам, я думаю, пора на урок. Не так ли?

Скотт кивает. Я вижу в его взгляде определенное недовольство, и это логично. Похоже, Кира теперь — часть их команды. Только вот знает ли альтруист МакКолл о том, что среди его друзей есть лисы? И, самое главное, в

курсе ли он того, что это самые хитрые животные из всех ныне существующих?

========== // the half-dark spirit ==========

Я сижу в своей комнате, забравшись с ногами на кровать. Прижимаюсь к холодной стене спиной и думаю о том, что произошло сегодня в Бэйкон Хиллс. Впервые за всё время, я размышляю не о своих проблемах, а о чужих. Думаю о Стайлзе, о Кире, и о том, что до тех пор, пока я нахожусь за сотни километров от старого дома, я вряд ли чем-то смогу помочь ребятам.

А что, если им и не нужна моя помощь? Вдруг, для них это и не проблема даже? Ведь я абсолютно ничего не знаю ни об одном из них.

Но и бездействовать тоже не вариант. Для начала, нужно вернуться, как бы мне не было противно от одной этой мысли. Придётся снова окунуться в старые воспоминания с головой, но это именно то, что я должна сделать. Время выйти из зоны своего комфорта.

***

— Как тебя зовут?

— Брук.

Мой голос звучит неуверенно и, возможно, даже с долькой испуга. Я вижу этого старика в первый раз, а он, определенно, что-то знает обо мне.

— Очень приятно, Брук. Моё имя слишком сложно для произношения, ты можешь называть меня Мастером.

— Хорошо, — я согласно киваю.

— Ты ведь американка, верно?

— Верно.

Я не боюсь его, но что-то в его лице, в каждой его морщине и в каждом седом волоске заставляет мои колени дрожать. Мы находимся на расстоянии вытянутой руки. Он сидит на каменной скамье под красивым цветущим деревом сакуры, а я стою рядом. Мне хочется сесть, но я не могу, что-то мне мешает. Странное ощущение, словно для того, чтобы сделать это, мне нужно его одобрение … Или приказ.

Старик переносит свою деревянную резную трость в другую руку, а затем хлопает по скамье, приглашая меня присесть, и я слушаюсь. Быть может, я бы и хотела этого не делать, но я не могу.

Мать с отчимом уже ушли далеко от меня, и я знаю, что они и не подумают меня искать, потому что посчитают, что я решила пройтись в одиночестве.

— Брук … А полное имя какое?

— Бруклин Мария Роджерс.

— Ты любишь животных, Бруклин Мария Роджерс?

Странный вопрос для тех, кто только что познакомился. Но я, почему-то, не могу просто встать и уйти без разрешения.

— Да, — я смотрю точно перед собой, на длинную тропинку, ведущую сюда, в самое сердце сада сакуры. Пожалуй, красивее места я никогда не видела.

— Скажи мне, Бруклин Мария Роджерс, что ты знаешь о лисах?

Я перевожу взгляд на старика. Он смотрит на меня, не отрываясь. Его маленькие глаза не двигаются, словно он выбрал какую-то точку на моём лице, и обращает внимание только на неё.

— Н—не знаю … То, что они из семейства псовых …

—

Ты видела их здесь, в Японии? — не дожидаясь конца моего ответа, Мастер задает новый вопрос.

— Нет, не видела. Они обитают тут?

Старик еле заметно кивает головой.

— Не на виду у всех, разумеется. Чтобы увидеть лису, нужно иметь что-то большее, чем зрение. Чтобы услышать лису, нужно иметь что-то мощнее, чем слух. Чтобы говорить с лисой, нужно иметь что-то влиятельнее, чем голос.

Я никогда не любила загадки, потому что не обладала нужным складом ума. Мой мозг работал над их решением, но не получал ничего, кроме перегрузки. Я снова поворачиваю голову вперед, собираясь еще раз прокрутить в голове сказанные Мастером слова, чтобы, хотя бы в этот раз, попытаться разобраться, но как только мой взгляд устремляется перед собой, я замираю. Буквально в десятке шагов от меня стоит лиса. Ее шерсть имеет светло — зелёный оттенок, но он выглядит настолько естественным, что я верю в то, что так и должно быть. Но что она делает здесь, в саду, в месте, где полным полно туристов? А, главное, почему никто, кроме меня, на нее не обращает внимания?

— Вы видите это? — шепчу я старику, словно боюсь, что само животное меня увидит. — Видите?

Но ответа не поступает, и я отрываю взгляд от животного и перевожу его в сторону старика. Но, как оказалось, его уже и след простыл. Я снова оборачиваюсь на животное, но и оно исчезло.

— Бруклин! Вот ты где! — голос матери застает меня врасплох, от чего я даже слегка подскакиваю. — Пойдём, нам пора, иначе мы не успеем в музей до его закрытия.

Я встаю, всё еще не сводя взгляда с места, где буквально секунды назад стояла лиса.

Она точно была там, это не могло мне привидеться!

— Приходи завтра, Бруклин Мария Роджерс, — раздается где-то совсем рядом голос Мастера. Я верчусь вокруг себя, но не вижу его среди деревьев сакуры. — Ты придёшь?

Я медленно и отрывисто киваю в пустоту.

***

Я лежу на кровати и смотрю в потолок, ожидая момента, когда снова придёт голос, мешающий мне спать. Голос ногицунэ, сидящего внутри Стайлза. Но он всё не появлялся. Нормальный человек, наверное, был бы рад такому стечению событий и постарался бы наконец уснуть, но я знаю, что за этим не скрывается ничего хорошего.

Чтобы окончательно расправиться с любыми намеками на сонливость, я встаю с постели и подхожу к окну. Мне не нравится город, в котором я теперь живу. Конечно, он лучше, чем Бэйкон Хиллс с его странностями, но, всё-таки, именно их мне и не хватает.

Я помню все моменты, которые связывали меня с людьми в родном городе, особенно, с Эрикой. Помню, как мы сдружились после знакомства в больнице, где я навещала свою бабушку, а Рейенс была на обследовании. Именно тогда ей диагностировали первый случай эпилептического припадка. Именно в тот день я сказала, что мне нравится ее красный бантик, которым были перевязаны ее белокурые волосы. Нам было по 10 лет. И вот, спустя практически семь лет, ее уже нет рядом. Да, врачи не справились с точным диагнозом, но я знала, что ее убило.