Ифигения в Тавриде

Гете Иоганн Вольфганг

Ифигения

Не о себе, поверь, я хлопочу. Тот ложно судит о богах, кто мнит Их падкими на кровь. Он переносит На них свои же низкие влеченья. Иль не спасла меня сама богиня? Мое служенье любо ей — не смерть.

Фоант

Нам не к лицу судить об освященных Обычаях увертливым умом, Их толковать по прихоти рассудка! Твой долг исполни, я исполню мой: Двух чужеземцев мы нашли в пещере У берега. Едва ль они благое Для нас задумали. Они — в цепях. Да примет в их лице твоя богиня Возобновленную отныне жертву! Я их пришлю. Ты знаешь службы чин.

ЯВЛЕНИЕ

ЧЕТВЕРТОЕ

Ифигения

^(одна)

Ты, как прежде, дева-заступница, Прячешь в тучах безвинно гонимых, Силой ветра от грозного рока Их уносишь через моря, Через земные, дикие дали, Чтоб укрыть их от умысла злого. Ты, премудрая, видишь грядущее И хранишь, что обрушилось в вечность, И твой взор бодрит удрученных, Словно луч ночного светила, Здесь, над землею, бодро царящий. Упаси мои руки от крови! Не лишай меня мира и счастья! Знаю, призрак случайно убитого Будет невольного мучить убийцу, В час недобрый его пугая. Ибо бессмертные любят людского Рода текущие в ночь поколенья И охотно порой продлевают Жизнь быстротечную смертным, охотно Им дают небеса голубые Лишний срок созерцать, упиваясь Их красой с бессмертными вместе.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Орест. Пилад.

Орест

Тропою смерти мы идем с тобою, И с каждым шагом боль души смолкает. Когда молил я бога злобный хор Ужасных мстительниц, меня теснящий, Отбросить в Тартар, Феб, казалось, помощь Мне обещал в святилище любимой Его сестры, Таврической Дианы,— Так понял я божественный оракул. И вправду: беды кончатся мои Здесь — вместе с жизнью бренной! — навсегда. Не горько мне, кому стеснили дух Бессмертные и омрачили разум, С лучами солнца милого расстаться! И если мне, как всем Атридам, смерть В прославленном бою не суждена И если я паду, как мой отец, В крови, сравнявшись с жертвенным животным, Пусть так! Уж лучше здесь, пред алтарем, Погибнуть, чем, запутавшись в сетях, Хитро сплетенных родичем-убийцей. На время отступитесь, боги мщенья, Что, как борзая свора, по следам, Отмеченным неудержимой кровью, С меня бегущей, гонитесь за мной! Повремените! Я спускаюсь к вам: Пусть солнце ни меня, ни вас не видит. Земли зеленый радостный ковер — Не для ночных чудовищ! Там, в Аиде, Я отыщу вас: там единый рок Нас свяжет, обреченных вечной ночи! И лишь тебя, возлюбленный Пилад, Моей вины безвинный соглядатай, Так больно мне в страну печали звать До времени! Жизнь или смерть твоя Одни роднят меня с земной юдолью.

Пилад

Нет, мой Орест, еще я не хочу, Как ты, в страну почивших низойти, Еще надеюсь путаной тропою, Казалось бы, ведущей в сумрак ночи, С тобой прорваться к жизни светозарной! О смерти думать? Нет! Я чутко жду, Не уготовлены ль совет и путь Богами для счастливого побега? Что смерть? Страшись ее иль будь бесстрашен, Она неотвратима. Но, клянусь, И в миг, когда нам кудри срезать руку Поднимет жрица, о спасенье лишь Я думать буду! От дурных сомнений Очисть свой дух! Отчаяньем опасность Ты лишь умножишь! Помни: Аполлон Нам обещал в святилище Дианы Душевный мир, и помощь, и возврат. В оракулах нет двойственного смысла, Как мнится удрученному уму.

Орест

Иль жизни темный полог не простерла Мать надо мной с младенческой поры? Во

всем подобен славному отцу, Я подрастал, и мой безмолвный взор Ей и любовнику служил укором. Как часто я, когда сестра Электра Сидела у ночного очага, К ее коленам робко припадал И широко раскрытыми глазами Глядел, как убивается сестра… Все об отце она мне говорила! Как жаждал я увидеться с отцом, Быть в Трое с ним, обнять его в Микенах! И день настал…

Пилад

Пускай об этом часе Ведут беседы духи полуночи, А нас пусть дарят лучшие виденья Минувшего отвагой для борьбы. Богам угодно доблестных мужей Служение на благо земнородным. Ты доблестнее многих. Не хотели Они тебя дать в спутники отцу, Насильственно отосланному в Тартар.

Орест

О, если б я за край его одежды Схватился и ушел за ним!

Пилад

Знать, боги Радели обо мне. Я и подумать Не смею, кем я был бы без тебя. Лишь для тебя, для близости с тобой Я жил с младенчества, живу поныне.

Орест

Не говори мне о поре чудесной, Когда твой дом приютом стал моим И благородный твой отец любовно Отогревал росток полузамерзший, А ты, неугомонный сотоварищ, Как легкий пестрокрылый мотылек, Без устали вкруг темного цветка Кружился, свет вливая в мрак душевный И приобщая к радостям меня! Там, позабыв о бедах, я с тобой Порывам буйной юности отдался.

Пилад

Лишь полюбив тебя, постиг я счастье.

Орест

Постиг я горе, лучше бы сказал! В том и судьбы моей проклятье злое, Что всюду, как изгнанник зачумленный, В груди ношу я смерть и запустенье. В какой бы край здоровый ни вступал я, Тотчас же на цветущих жизнью лицах Приметы вижу медленного яда!

Пилад

Когда б твое дыханье отравляло, Я первый был бы смерти обречен. Но разве я не бодр, не смел душой? А смелость и любовь — не крылья ли Для славных дел?

Орест

Для славных дел? О да! Мне памятно, как мы тянулись к славе, Когда в горах лесистых мы вдвоем Травили зверя и мечтали вслух, С великим предком мощью костяка Сравнявшись, мчаться с палицей в руках Разбойнику вослед или дракону, Иль под вечер на берегу морском, Друг к другу прислонившись, отдыхали, А пена волн лобзала наши ноги. Как дальний мир тогда был близок нам! Невольно мы хватались за мечи, И в сумраке без счета проступали, Как звезды, предстоящие дела.

Пилад

Неимоверен подвиг, о котором Душа мечтает. Мы хотим дела Свершить под стать величью вековому, Каким их наделят лишь поколенья И славословья пышные певцов. Звучит так гордо подвиг наших предков, Когда поет о нем под рокот арфы Юнец в тени задумчивых дубрав. А нам земные кажутся дела, Как им когда-то, суетой сует. Мы гонимся за тем, что нас бежит, Пренебрегая собственной тропою, Не замечая стершегося следа, Оставленного предком на земле. За призраком его летучей славы Мы рвемся вслед, она ж, как божество, Венчает горы лживой позолотой. Мне жалок тот, кто смотрит на себя Глазами благодарного потомства. Нет, юный воин, прославляй богов, Твоей рукой столь многое свершивших.