Игл и змей

Мета Син

…

Тучи рассосались к тому времени, как Пассье вышел на улицу войны цветов, ведущую прямиком к посольству. После конфликта, когда было решено открыть представительство, отсюда вывезли практически всех гражданских, чтобы, пожалуй, в случае начала нового, не жалко было бы разбомбить часть города. Сейчас же подобие жизни

в этом районе вели только мыши, да редкие полицаи, приглядывающие за «почетными гостями».

Завернув в один неприметный закуток под звуки крошащейся штукатурки, юноша нащупал в отдалении механизм похожий кирпич и надавил, приоткрыв под собой тайный ход. Насколько тайный – сложно было сказать, но о нём из свиты посла знали только некоторые офицеры. Спустившись по лестнице, Пассье достал электрический фонарь, осветив с третьего раза коридор, и нажал на ещё одну скрытую кнопку, оставив себя один на один с затхлостью и писком грызунов.

Туннель шел прямо в подвал древней крепости, где и разместилось посольство. Стены были сложены прочным черным кирпичом; технология, похоже, была утеряна, поскольку никто даже не знал кому принадлежало сооружение. Оно располагалось у самого моря и занимало невероятно обширную область; словно отдельный город. Внутри были все необходимые для жизни блага, благодаря чему выходить разрешалось только с разрешения и генерала, и посла – то есть никогда. Припасы с родины же доставлялись по воде на паровых баржах.

Пассье уперся в тупик, и снова механизм никак не выделялся на фоне кирпичей. Как только молодой человек активировал его, песок посыпался с потолка, который сдвинулся в стену, а по бокам выступили ступени.

Выходя из кладовой, Пассье отряхнулся и аккуратно выглянул за дверь – никого. Нужно было возвращаться в казармы, а по пути он пересчитал деньги: тридцать три тысячи, сколько ценности в этих бумажках? Юноша не имел понятия. Гарнизону платили талонами: на еду, бытовые принадлежности, одежду. В случае выговора провинившийся лишался талона, а соответственно

и пропитания. Надо сказать, мало кто из солдат сомневался в подобных дисциплинарных взысканиях – субординация была безукоризненной. Обычно.

Внезапно впереди открылась дверь. Пассье едва успел распихать по карманам банкноты, как генерал Рюс перед ним сверкнул медалями на мундире. Его налаченные волосы пытались прикрыть залысину чуть выше лба – шрам от осколка гранаты. Пассье долгое время служил под его командованием и отлично помнил, как во время войны тот не любил засиживаться в окопах и кровью заслужил ордена. Тяжелый проницательный взгляд коменданта заставил молодого человека вытянуться по струнке:

– Майор Пассье? Уже встали, это хорошо, – он внимательно осмотрел солдата, а потом продолжил. – Я хотел Вам сообщить, что запрос на специальные… Оборонительные вещества, так сказать, одобрили в головном штабе: сегодня они прибудут в посольство.

От услышанного юноша слегка склонил голову набок, но тут же исправился, а затем отдал честь:

– Благодарю, товарищ генерал!

– Не стоит меня благодарить – всё ради безопасности наших граждан и интересов Гризалии, так сказать. К слову, а что это у Вас? – мужчина кивнул на брюки.

В горле Пассье запершило сильнее: часы без глотка воды дали о себе знать, он неуклюже закашлял и опустил голову, но не заметил ничего, что выдавало его.

– Прошу прощения, товарищ?

– У Вас кровь на гражданской одежде? И вон там, синие пятна, это что, эйма?

– Так точно, товарищ генерал, уронил фонарь из Орзока и порезался об осколки, – молодой человек старался звучать как можно холодно, как обычно.

– И откуда же у Вас такая диковинка, так сказать?

Конец ознакомительного фрагмента.