Иглы мглы

Широков Виктор Александрович

* * *

Ау, осенняя деревня,откликнись: помнишь или нет,как я валил тебе деревья?Как открывал твой лад и свет?Нас было десять: две девчонкии восемь городских парней.Работа въелась нам в печенкии вряд ли делала добрей.Пилой двуручною пилилинеподдающийся сосняк,порой не зная: сучья илитрещит натруженный костяк.Мы с этим лесом попотели.Мы стали там родней родни.И говорили лишь о деле.А суесловить — нет. Ни-ни.1965

КОНИ КЛОДТА

Стали ближе и знакомейтоже брался за уздувзбудораженные конина Аничковом мосту.Гривы по ветру летели,и казалось: воздух взрытмощностью чугуннотелой,дикой яростью копыт!Так хватают почву корни,рыщут — непокорные!Рвались клодтовские конина четыре стороны.Фантазируя на темуубегающих коней,я

хотел представить времяобтекающим людей.Искривленное пространствопоказало бы тогдазолотое постоянствомысли, воли и труда.Как, взнуздав уздой железноймолодого скакуна,человек летит над безднойлет — без отдыха и сна.И сравню — у монумента(в этот миг они равны)напряжение моментас натяжением струны.1.09.78

ЛЕТНЕЕ УТРО

Славен утра первый признак,пробудивший небосвод!В нем дыханье новой жизни,мысли ласточкин полет!На молекулы рассыпанзыбкий воздуха алмаз…Пусть воронкой ненасытнойутро всасывает нас!Пусть по юному несносенголосов зудящий рой!Зря ль вершины тонких сосенветер гонит пред собой?!И лелеет не впустуюс неизбывной стариныклад, разбив на рябь речнуюзлое золото волны.Ветер нас с тобою вертити подталкивает зря ль,если рано на рассветеярче ширь и глубже даль?!И не зря теплом даруянас, деревья и цветы,солнца трепетные струильются с вечной высоты!11.07.71, село Кува

СТАРЫЙ АТТРАКЦИОН

Александру Межирову

Репродуктор завывает,исказив слова на треть.Репродуктор зазываетстарый номер посмотреть.Мотогонки… Звуки гонга…Друг за другом по стенедвое носятся; вдогонкуэхо гулкое вдвойнерасчихалось… Был да вышелстрах у пары неземной!Первый — круче, первый — выше,а за ним спешит второй."Что за смелость?", "Ай да нервы!"изумляется народ."Гляньте, первый…" Сдался первый.Безнадежно отстает.Жуток этот промежуток.Не игра — смертельный труд.Сразу стало не до шуток.Приумолк базарный люд.Загляделись на второго.Выше, круче руль — второй…Для чего он, право слово,так рискует головой?!Стоит ли для восхищеньяпестрой рыночной толпысовершать коловращеньяс биркой беличьей судьбы?!Для чего парадец жалкийсъехать наземь: о-ля-ля?!Сердцу больно, телу жарко,и — качается земля.И плывут крутые стены,лица в круг сплошной слились…Ты в конце рабочей сменывсе равно не вспомнишь лиц,для которых мчался, тряссяв жестком гоночьем седле…Так всю жизнь — по старой трассе…Перерыв. Парад-алле!По стене огромной бочкикак у бездны на краю.Центробежной силы прочностьохраняет жизнь твою.18.08.69 — 30.05.70

БОТАНИЧЕСКИЙ САД

Ботанический сад.Одомашненный лес.Вне железных преградсветлый купол небес.Льется в каждый прогалтишина. Синева.Этот строгий хоралзаглушает слова.Будит внутренний слухи сужает зрачок;пробудившийся духповторяет скачокв царство ДО ЯЗЫКА,в мир нетронутых чувств…И плывут облака,и качается куст;и ребенок бежитпо траве босиком…Все слилось, все летит,все в порыве одном!Соты с солнцем, дружок,мы уносим с собой.Шмель заводит движок.Стынет мед голубой.14.07.74

* * *

И опять о поэзии вздохи,словно мало писали о ней.В ней приметы великой эпохии величье обычных людейповторяются, не повторяясь;и живут, и живут без конца;вечно радуя, прочно врезаясьв наши души и в наши сердца.И бессонною ночью, и утромразбираем ее вензеля…И на этом, поверьте, на этомтоже держится наша земля.3.03.68

* * *

А ты все та же, ты все та жев движеньях, в речи, словом, в том,что замечает сердце, дажезатронутое холодкомвзаимного непониманья;что видит отчужденный глаз;и это — как напоминаньео боли, связывавшей нас.6.03.69

* * *

Такой бы изваял тебя Майольбронзовотелой, чуть одутловатой,уверенно стоящей на земле.Короткой стрижки бронзовое пламяне затмевает света крупных глаз,вприщур смотрящих…Крепких рук кольцополураскрыто, словно для объятья…Ты — вся — движенье,гибкий стебель телав себе скрывает завязь материнстватакой бы изваял тебя Майоль.21.07.74

СТИХИ О ДОЧЕРИ

1. Игра "Поймай рыбку"Картонный аквариум полон водыи рыб в фантастических латах;и радость ребенка за эти трудысовсем

не ничтожная плата.Махая подковкой — магнитным крючком,тащи за губищу удачу;но что же по сердцу елозит смычкоми душу терзает в придачу?!Наверное, это азарта резьба,а может, предчувствие фальши:бумажная долго ль протянет губа,а дальше, а дальше, а дальше?!Не ты проиграла, не я обогналв наиневозможном улове;и долго картонкой ребенок играли море шумело в обнове.Как веруют дети в удачу свою!Но с удочкой сросся и ты бы,не зная, что завтра сметут чешуюбумажной диковинной рыбы.И выбросят в мусор смешной водоем,и больше ни разу не вспомнят,как глотку целительно жег йодобром,смыв накипь засиженных комнат.У логики взрослых законы свои!Но есть преотличное средство,добавив к рассудку немного любви,вернуться доверчиво в детство.Вглядись же — аквариум полон водыи рыб в фантастических латах;и радость ребенка за эти трудысовсем не ничтожная плата.21 — 30.07.742. ВзглядМне показалось: ты стучишься в дверь,Елена, девочка моя, дочурка…Я тотчас подбежал, рванул замоки отпер, и тотчас же дверь захлопнулпустой была площадка, лишь мешокстоял у двери; и пролеты лестницпустынны были, гулки; стук шаговдонесся б моментально, если б тысбежала вниз, чтоб спрятаться… Тогдапомчался я к окну, что в двор выходит,и увидал песочницу пустую;а на скамейке — выстроены в рядлежали позабытые игрушки(совок, бидончик, ситечко и формы,чтобы отменно стряпать куличи).Вгляделся я в листву, за ней качелираскачивались ветром, одинокоскрипела ось… Где девочка моя?Мне жутко стало: увели цыгане,подружки заманили, точно в сказке,которую читал тебе недавно,пытаясь книжной речью усыпить…Елена, где ты? Девушкою взрослой,а может, зрелой матерью семействаты вспомнишь об отце и точно так жево двор посмотришь, где пусты качелии только ось одна надрывно плачет,не прекращая с ветром разговор…А может, ты совсем отвыкнешь — что тамстарик с его бессмысленной улыбкой,с привычкой проговариваться в рифмуи суетливой жадностью до книг?!Ты будешь сильной, ясноглазой, умной,конечно, доброй; я забыл о главном,ведь красота ничто без доброты.И только я проговорил, подумал.очнулся — ты откуда-то явиласьи тут же деловито побежала,моя Елена, с лютиком в руке.Двор ожил: мальчик на велосипедепронесся по асфальтовой дорожке,старухи облепили все скамейки,внезапно затрезвонил телефон(звонила мать приятельницы нашей;я изложил: кто — где, что сам болею,что дочь резвится во дворе, что Аннана полчаса ушла за молоком;конечно, я не стал читать старушкестихотворенье; говорить нелепо,что может померещиться больному,когда он дома вечером один).Я сел к столу, склонился над журналом,но подлое мое воображеньетянулось к растворенному окну.Я пробовал не вспоминать о стуке,почудившемся; я старался точкупоставить на цезуре, но насильноменя к окну влекло… Пиджак набросив,я выбежал во двор… Сидела Анна,усталая; мне улыбнулась, словновсе знала, дожидаясь лишь моментамне с укоризной пальцем погрозить.Я взял поклажу, дочь схватил в охапку;нагруженный,по лестницерванулся,чтобы успеть в конце стихотвореньяисход благополучный описать.17.08.74

* * *

В преддверии морозов,в предчувствии ветровдавно уже не розовцвет ягод, а багров.Смотри: уже немалопосъежилась листва,как будто закаталарябина рукава.Навстречу вьюге чистой(пусть разорвет в клочки!)отважно сжала кистив тугие кулачки.17.08.75

* * *

Вот и приехал. И пришелк своим мечтам, к своим святыням.И нас не разлучить отныне.А все же счастья не нашел.Слиняли краски. Обветшалстоликий град, мой дом огромный.И я опять бреду бездомный,как мальчика, себя мне жаль.Ему хотелось так найтисвое особенное слово.Измучен немотою снова,назад не нахожу пути.24.03.74

ЗИМНЯЯ НОЧЬ

О леденящий душу звук!Чем это вызвано — ветрамиили касаньем чьих-то рукстекла подрагиванье в раме?Во сне с метелью заодно,с усмешкой каверзно-дремотнойночь плющит безразмерный нос,придвинув близоруко стекла.31.03.78

КАМЕННАЯ БЕРЕЗА

Ствол, словно столб. Под ним — нора.Дорожка к ней в следах мышиных.Сухая черная корав глубоких старческих морщинах.Ни листика, ни почки… К намлишь сучья тянутся, как руки…И что ответить тем рукам,заломленным в предсмертной муке?!Ствол, словно столб. Пуста нора.Откуда же тогда угрозы?И вдруг — зарубки топора…Здесь пили сладкий сок березы.Нет — это кровь ее текла.Безжалостно терзали тело.Бежать береза не моглаи навсегда окаменела.Ствол, словно столб. Отжил, иссяк…Лишь на дрова. Подходим снова:Взгляни — берестой кое-какон все-таки перебинтован!3.07.69