Игорь Святославич
Шрифт:
Игорь с трудом поднялся на одеревеневшие ноги и охнул от боли, схватившись за раненую руку. Всеволод заботливо поддержал брата.
Перешагивая через тела спящих вповалку дружинников, Игорь отыскал среди них рыжего Ельшу, спавшего в обнимку с медной трубой, изогнутой на манер турьего рога. Однако как ни старался Игорь разбудить трубача, тот никак не просыпался.
Тогда Всеволод, взяв у спящего Ельши трубу, поднес ее к губам — и над полем прокатился звонкий трубный глас.
С другого конца усеянной телами равнины откликнулась другая труба, за нею третья… Подъем!.. Внимание!.. К оружию!.. Гудят сигналы один за другим.
Ратники
Тут и там поднялись полотнища знамен, подле которых выстраивались шеренгами русичи, уцелевшие после сечи.
Глядя на отряды своих воинов, Игорь приободрился. Потребовал коня, желая объехать полки, похвалить ратников за стойкость.
Ему подвели чалого жеребца с длинной гривой.
Игорь нахмурился:
— Это не мой конь! Где мой?
Конюх растерянно хлопал глазами. Как сказать князю, что лошади, истомленные жаждой, еще вчера вечером вырвались из кольца охранявших их ковуев и умчались к реке. По всей видимости, и княжеский арабский скакун ускакал вместе со всем табуном.
Конюха выручил гридничий Вышата, который донес Игорю, что сбежал Ольстин со своими дружинниками, захватив лучших лошадей.
Игорь сверкнул глазами:
— Коль ты это видел, почто не задержал изменника?
— Ольстин со своими ковуями погнал поганых, которые норовили отбить своих пленных, — ответил Вышата. — Было это уже ночью. Половцев прогнали. Ковуи вернулись обратно, но Ольстина с ними не было. Начальник ковуев сказал, что Ольстин и его люди потому отстали, что стали ловить наших разбежавшихся лошадей. Дозорные видели вдалеке Ольстиновых конников вскоре после того, только направлялись они не к войску, а к реке.
— Хитер Ольстин, — усмехнулся Всеволод. — Знал, в какую сторону податься. Не на север пошел и не к востоку, а за реку — на юг. За рекой-то поганых нет, ибо не думают ханы, что мы можем обратно двинуть. За рекой сделай петлю по оврагам да увалам, так, чтобы половецкие дозоры миновать, и смело двигай к русским рубежам. Хитрый лис Ольстин!
— Тогда и мы к реке будем пробиваться, — заявил Игорь, почувствовав, что изнемогает от жажды, — но не на юг, а на юго-восток. Там степь посуше и топей нет.
Речка Каяла, извиваясь на бугристой солончаковой равнине, несет свои воды к реке Самаре. В верховьях Каяла течет прямиком на северо-запад, затем резко поворачивает к югу, пробив русло в пластах известняка. За известняковым ложем реки, после ее поворота на запад, находились броды, через которые Игорь проходил несколько дней тому назад, двигаясь к реке Сюурлий.
Поняв, что путь к Малому Донцу закрыт, Игорь решил повернуть к Северскому Донцу, до которого было гораздо ближе. Часть пути можно было пройти, прикрывая один из флангов рекой Каялой.
Половцы были изумлены тем напором и решимостью, с какими русские полки ударили на стан хана Тоглыя и его брата Бокмиша. Из-за множества раненых и из-за того, что накануне были израсходованы почти все стрелы, степняки не смогли оказать должного сопротивления. Русичи прошли через их стан, устроив страшную резню.
Затем Игорева рать углубилась в степь, покрытую норами сусликов и желтыми цветами весеннего горицвета.
По совету Вышеслава, Игорь отпустил пленных женщин и детей, дабы те не замедляли движения войска. Половчанки, измученные и испуганные, какое-то время стояли на месте, сбившись в кучу, прижимая к себе детей-подростков.
Донские ханы поздно спохватились и не успели вовремя прийти на помощь своим лукоморским собратьям.
Тоглый, желтолицый, горбоносый, с жидкой рыжей бородкой, встретил Кончака и Гзу, идущих к нему во главе конных дружин, упреками и бранью.
Кончак, пытаясь успокоить разбушевавшегося Тоглыя, кивал на идущие вдогонку за русичами конные отряды донских половцев.
Вот пролетел мимо, нахлестывая белого коня, удалец Чилбук. За ним скачут его чауширы: сотни и сотни наездников в чешуйчатых панцирях и шлемах с плоским навершием. Пронесся, что-то прокричав, хан Копти в черном плаще. Его телохранители мчатся за ним в таких же черных плащах, похожие на демонов смерти. Вот показался стяг хана Тайдулы. Неподалеку от знаменосца скачет на рыжей лошади с белыми бабками сам Тайдула, аварский шлем с личиной скрывает его лицо. Не отстает от супруга храбрая Каскулдуз. Одетая по-мужски, спрятав под шлемом свои длинные косы, ханша неотличима от беев и беков, окружающих ее мужа. Узнать Каскулдуз можно только по длинногривой буланой лошадке, которая любит взбрыкивать задом.
Широко растекаясь по степи, несутся конные сотни Тулунбая и Елдечука. Реют на ветру бунчуки из конских хвостов. Скачут орды Токсобичей, Колбичей, Етебичей и Улашевичей…
Русичи еще издали увидели облака пыли и блестевшие в буро-серых клубах острия копий и сабель. От гула половецкой конницы дрожала земля.
До реки было уже рукой подать, но пришлось изготовляться к битве, чтобы не быть сметенными конной лавой.
Восходящее солнце слепило половцам глаза, поэтому ханы норовили ударить с восточной и северной сторон. Орды шли в атаку чередуясь, одна за другой, давая лошадям передышку и пополняя колчаны стрелами.
Русский строй, обрамленный склоненными копьями и заостренными книзу червлеными щитами, где-то вдавливался под натиском степной конницы, где-то, наоборот, выгибался дугой. Особенно жаркая сеча была там, где сражался Всеволод, посадивший своих курян на оставшихся лошадей. Он бесстрашно врывался с неполной сотней своих гридней в самую гущу врагов. Там, где он рубился, степь была густо усеяна мертвыми телами и покалеченными лошадьми.
Многие половецкие храбрецы, пытавшиеся обезоружить Всеволода и взять его в плен, нашли свою смерть от его меча. Один раз Всеволод бился сразу против троих врагов и зарубил всех. Пораженные силой и отвагой русского князя, степняки уже не рвались к нему, но старались поразить его издали из лука либо заарканить петлей.
Солнце поднялось к зениту. Половцы ослабили натиск.
Пользуясь затишьем, русские полки выбрались наконец к реке.
Ратники вместе с конями гурьбой ринулись к воде, не обращая внимания на стрелы, которые выпускали державшиеся в отдалении степняки.
Видя, что порядок в русских полках нарушен, половцы, конные и пешие, устремились на русичей с ближнего холма и со стороны равнины, решив одним мощным ударом сбросить Игорево войско в реку.
Всеволод, Игорь и Бренк пинками и тумаками принуждали ратников становиться в строй.