Игра агента X
Шрифт:
— Форстер, — произнес я, — я мог бы справиться с вами любым оружием, в любое время, при любых обстоятельствах и убить вас без особых усилий. Я мог бы поменять ваш меч на консервный нож и все равно располосовать вас снизу доверху. Вы должны всегда поручать другим сражаться вместо вас, а то какой-нибудь парень с дурным характером точно снесет вам башку, пока вы возитесь с предохранителем.
Один из людей Форстера не сумел сдержать улыбку. Это было хорошо, но что ещё лучше — Форстер это заметил.
Гвеши и Кариновски уставились на меня, раскрыв
— Эти бараны, — сказал я, указывая на своих партнеров, — уже не фигуры. Гвеши всегда останется любителем, а Кариновски играет весьма незначительную роль в общей игре. Борьба всегда шла между вами и мною. Что вы думаете по этому поводу, Форстер?
Он стоял и с бешенством смотрел на меня. Затем лицо его смягчилось, он поднял брови, медленно сказал:
— Я думаю, что вы блефуете.
— Вот как?
— Да, несомненно. Все это пустые слова — слова человека, которого загнали в угол.
— Вот этого вы уж никогда точно не узнаете, — возразил я.
— Узнаю, — сказал Форстер. Он поставил пистолет на предохранитель и сунул его в карман.
Один из его людей обратился к нему:
— Извините меня, сэр, но было бы неразумно позволить…
— Заткнись! — рявкнул Форстер. — Наши отношения с Наем никого не касаются. Все остается в силе. Если я буду драться с Наем и проиграю, вы знаете, что делать, да?
Мужчина нехотя кивнул головой.
— Согласно вашему досье, вы прекрасно владеете античным оружием. Это правда?
— Попробуйте.
— Попробуем. Если я вас правильно понял, вы готовы убить меня любым оружием?
— Верно.
— Абсолютно любым? Вы уверены?
— Выбирайте сами, — ответил я и понял, что угодил в тактическую ловушку. Форстер собирался убить меня, но он хотел это сделать на своих условиях. Эта схватка нужна ему, чтобы преподать урок своим людям и, в конечном счете, своему начальству. Она должна показать Форстера с хорошей стороны. В своем желании потянуть время я был поставлен в такие условия, что должен был с готовностью согласиться на любое оружие, которое выберет Форстер.
— Я прошу вас хорошо подумать, — сказал Форстер, добродушно улыбаясь. Ловушка превращалась в стальной капкан. Никто потом не сможет обвинить его в том, что он сам сделал выбор.
Я решил подыграть ему.
— Я же сказал несколько раз, Форстер, — любое. Что, изложить это в письменной форме?
— Нет, в этом нет необходимости, — отказался Форстер. — Я просто хочу быть уверен, что я вас правильно понимаю. Полагаю, в этой комнате достаточно большой выбор оружия.
Он указал на дальнюю стену. Я встал со стула и подошел к ней. Она была увешана кавалерийскими саблями, палашами, афганскими кинжалами, булавами с торчащими шипами, секирами и другими, менее знакомыми вещами.
— Ну как, интересно? — спросил Форстер.
Он указал на скрещенные ятаганы, то ли турецкие, то ли арабские по виду, с выгнутыми лезвиями.
— Подойдут, — сказал я.
— Но, может быть, они не очень вам подходят? — задумчиво
Я решил, что он пытается проверить мою реакцию на разное оружие, с тем чтобы выяснить, какое мне незнакомо. Ему было не о чем беспокоиться — мои знания в области фехтования ограничивались книгами Сабатини и воспоминаниями о некоторых фильмах с участием Эррола Флинна.
— Ничего против малайского кинжала не имею, — согласился я.
— Это оружие слишком переоценивают, — сказал Форстер, двигаясь дальше вдоль стены. — Вот эти большие двуручные мечи крестоносцев, хотя и неудобное, но занятное оружие.
— В умелых руках достаточно эффективное, — добавил я.
— Это верно. А вы когда-нибудь пробовали булаву?
— Принцип действия достаточно очевиден.
— А как насчет вон этих игрушек?
Я взглянул на стену и на какое-то мгновение заколебался дольше, чем нужно.
— Отлично, — сказал я, пытаясь исправить свою ошибку.
Но Форстер уловил мое колебание.
— Если вы не возражаете, это достойное оружие может нас прилично позабавить.
Он снял со стены алебарду с двумя лезвиями и короткой ручкой, через которую была пропущена кожаная петля.
— Попробуйте вторую, — сказал он. — Посмотрите, понравится она вам или нет.
Это было весьма грозное оружие. Двойные лезвия изгибались острым полумесяцем. Я попробовал их и обнаружил, что они острые, как бритва.
— Оружие викингов, — пояснил Форстер. — Это для настоящего маньяка. Может показаться, что алебарда не столь удобна, как рапира, но на самом деле это не так. С ней надо уметь обращаться. Викингам, сражавшимся алебардой, нечего было бояться других бойцов. Возьмите щит, Най, — его обычно используют, когда бьются алебардами.
И опять я заколебался, позволив Форстеру первому выбрать щит из примерно двенадцати штук, висевших на стене. Затем и я выбрал подобный. Это был круглый, обитый бронзой щит с петлей для руки и ручкой. Он был удивительно легкий. Я увидел, что он сделан из толстой кожи, натянутой на деревянную раму, и укреплен бронзовыми полосами.
— Ну что, остановимся на этих? — спросил Форстер.
— Как хотите.
— Я вас предупреждаю. Я хорошо знаком с этим оружием.
— Это роли не играет, — честно сказал я.
Форстер повернулся к своим людям.
— Я запрещаю вам прерывать нашу дуэль. Если я проиграю, это моя собственная неудача. Если это произойдет, вы знаете, что делать. Отделайтесь от этих трех, а затем уезжайте из Италии.
— Я к вашим услугам, мистер Най, — он отвесил мне поклон.
— Ладно, — сказал я и улыбнулся. Это был ещё один блеф, целью которого было заставить Форстера поверить, что он сам себя загнал в ловушку, неправильно выбрав оружие. Но время блефовать прошло. Форстер подошел ко мне, щит его был выдвинут вперед, а рука, держащая алебарду, чуть согнута в локте. Сейчас я буду сражаться за тот крошечный промежуток своей жизни, который уготовила мне судьба.