Игра без читов
Шрифт:
– Не забывай про звездолёты.
– Это, к всеобщей неожиданности, вставила кроха Настя.
Я запнулся и медленно закивал:
– Да. Конечно. Но не стоит забывать, что Коды не ладят друг с другом. Не думаю, что космодесантники объединили бы усилия с «дикарями», как они называют расы фэнтези. К тому же, полагаю, никто не хотел бы услышать над базой рёв двигателей звездолёта...
– Ладно-ладно, - перебил меня, протерев лицо руками, Стёпа. Отняв от себя ладони, сложил их в замок и наклонился, упёршись в них лбом. Такую позу он принимал только когда очень и очень сосредоточенно думал.
– Но что
– Или кого...
– сам того не желая подлил я масла в огонь.
– Ой, мамочки!
– всплеснула руками Варвара.
– За что нам всё это?!
– Тихо!
– вновь осадил Варвару Стёпа, закусив губу.
– Это всё только догадки. Но просто так закрывать глаза на Код под стенами нашего дома - глупо. Что делать то будем?..
Вдруг его фразу оборвало шипение рации. У меня и у самого дядьки Степана. Третья, та, которую обычно носил на поясе Хоттабыч, теперь перекочевала в руки его сменщика, дремлющего на посту у внешних ворот. От неё и шёл сигнал.
Повинуясь немому жесту Степана, я отключил рацию, и тот поднёс свою ко рту:
– Говори. Слушаю.
Все притихли, внимая. Вообще, сегодняшнее использование раций - феномен. Я вот не могу припомнить, когда ею пользовался в последний раз, до этого дня. Не было поводов. Обычно если что-то и случалось, до дойти и спросить - ноль делов, база то не сказать чтобы огромная. А сегодня вот. Звёзды как-то не так сошлись, что ли?!
Из Стёпкиной рации донеслись слова, настырно пробиваясь сквозь шум помех:
– Чужой... делать... сюда!
– Это ещё что за хрень?
– наморщил лоб дядька Степан, оглядев присутствующих. Словно ждал от них ответа.
– Повтори!
Но вместо хоть чего-то внятного из рации донёсся сплошной бьющий по ушам шум.
– Сашка, за мной!
– рявкнул Стёпа, выскакивая из кресла.
– Оружие возьми!
Я перескочил через стол и бросился следом, оставив за спиной вылупивший зенки народ. По правде сказать, я сам слабо представлял, что происходит. Спина Стёпы быстро скрылась в прихожей - так быстро он не бегал уже давно. Так что я попробовал отбросить всякие мысли и сомнения, сосредоточившись на том, чтобы не отстать.
Во тьме прихожей я нащупал лишь рукоять меча. Автомат, похоже, дядька утащил с собой.
Выпрыгнув на прохладный ночной воздух, я поспешил за исчезающим впереди силуэтом Степана. По бокам, на всём протяжении пути, уже горели полосы натянутых меж деревянными коробками домиков разноцветных гирлянд, автоматически загоравшихся при наступлении темноты.
Я пулей проломился через первые ворота, чуть не снеся их с петель, и за какой-то десяток секунд пролетел всё расстояние до внешних ворот, обнажая клинок и выставив его перед собой. Завертел головой, отдышавшись, стараясь понять, что происходит.
Дядька Степан уже стоял с поднятым автоматом, целясь перед собой с пугающе холодным видом, рядом пятился назад бурчащий что-то сменщик Хоттабыча. А впереди, едва выглядывая из старающейся поглотить его темноты, на нас смотрел всадник. Человек. Весь в лохмотьях, с длинными липкими космами грязных волос. Борода человека заросла на его лице так плотно, что чуть ли не лезла в глаза. А белые, как мел, руки, в последнем усилии стискивали уздечку. Он глядел нас с таким видом, словно мы были старыми друзьями, которые по глупости
Стёпа пожевал губами, сдвинув брови на переносице, и рыкнул, кивнув сменщику Хоттабыча:
– Свободен.
– А?.. А-а-ага.
– закивал старичок, довольно лихо для своих лет удрав за ворота.
Когда мы остались втроём, дядя отставил одну руку в сторону, преграждая мне путь, а сам аккуратно - так, будто в любой момент мог наступить на мину - сделал несколько шагов к чужаку. И, застыв перед ним метрах в трёх, предостерегающе качнул дулом автомата:
– Слазь.
– Да я бы с радостью...
– грустно рассмеялся незнакомец, лишь немного приподняв уголки губ.
– Только у меня руки онемели. И задница болит, как у портовой девки. Я скачу без седла и передышек вот уже несколько дней. При всём желании, сил нет...
В этот момент я не мог видеть лица Степана, но почему-то понял, что он сейчас усердно двигает челюстью, как делает, когда в чём-то сомневается. А затем он повернулся ко мне и мотнул головой на незнакомца:
– Помоги ему слезть.
Я вздрогнул, как если бы получил разряд током - сам не знаю, отчего. И с удивлением уставился на Стёпу. Но тот уже не смотрел в мою сторону, вновь взяв чужака под прицел. Мне ничего не оставалось, кроме как вернуть меч в ножны, перебросив за спину и, чувствуя, как холодеют кончики пальцев, приблизиться к всаднику.
Когда я прошёл мимо дяди, Степан шикнул мне на ухо:
– Если что учудит - пулю в лоб, и с концами. Не боись.
Надо сказать, я почувствовал себя немного уверенней.
Подойдя к лошади, которая с чего-то при моём приближении попятилась, фыркнув, я наморщил нос и постарался дышать через рот. Несло от незнакомца знатно.
Пальцы от уздечки пришлось почти что отдирать: они и впрямь ухватились намертво. Да и кожа чужака была как у мертвеца. Мне от такого открытия стало ещё страшнее, тело затряслось, и не сразу удалось отодрать всадника от лошади. Но в итоге всё-таки получилось: чужак навалился на меня и с трудом сполз на землю, неуклюже затоптав ногами. Даже стоял он явно с трудом: почти весь вес его тела пришёлся на мои плечи, так что к Стёпе, так и не опустившему оружие, незнакомец, фактически, не подошёл, а был поднесён мной.
Дядька Степан смерил его пристальным взглядом и, сощурившись, уставил-таки автомат дулом в землю.
– Голодный?
– Как волк, - заулыбался чужак.
На базе властвовал переполох. Обычную живую лошадь никто из наших не видел уже давно, так что она произвела впечатление не меньшее, чем, какой-нибудь мифический монстр. Девчонки, все до одной, тут же начали обхаживать её и кормить.
Почти такого же внимания заслужил и незнакомец. Ему была предложена наполненная водой бочка, заменявшая нам ванну. А после того, как чужак обмылся и переоделся в старую кофту и потёртые штаны, став хотя бы немного походить на человека, Варвара, слишком уж усердно ухаживавшая за мужчиной, которого знала какие-то часы, предложила ему побриться и постричься. На что тот ответил вежливым отказом, аргументируя это тем, что и так удобно.