Игра без правил
Шрифт:
– Ну что ж, - медленно проговорил он и положил ладонь на ее грудь.
– Я могу делать это, не покидая сиденья.
Джей- Ти погладил пальцами ее сосок. Оба застонали, прижимаясь лицами друг к другу.
Тэнзи принялась его трогать, умирая от желания впиться ногтями ему в грудь.
Наконец она поддалась порыву…
Их поцелуи набирали обороты, меняясь в диапазоне от мягких, пробующих до отчаянных, влажных. Каждым прикосновением своих пальцев Джей-Ти заставлял ее корчиться в муках. Она отклонялась все дальше от границ своего кресла, прижимая к полу ноги,
– Я хочу тебя, - пробормотал Джей-Ти.
– Я хочу тебя, - слегка скандируя, повторил он и двинулся вниз к ее шее, отдергивая ворот свитера.
За каким чертом она выбрала этот свитер? Джей-Ти мог задохнуться во всех этих витках трикотажа, подумала Тэнзи. Она бросила быстрый взгляд в сторону телекамеры, рассчитав, что в объектив попадает все, начиная от пояса и ниже. Собственно, то, что и хотели видеть координаторы соревнования. Но эта часть ее тела по-прежнему оставалась на сиденье, как и положено. Все остальное от камеры было сокрыто.
Поэтому Тэнзи не стала противиться, когда Джей-Ти, отчаявшись справиться с воротом свитера, подлез рукой снизу. Когда он расстегнул спереди лифчик и, его пальцы коснулись упругой груди, Тэнзи тихо вскрикнула.
– Да! Это так хорошо, - прошептала она.
В другое время это должно было повергнуть ее в смятение. Но сейчас ничего такого не произошло, так как ее мозг перестал функционировать и она предалась исключительно своим ощущениям. Когда Джей-Ти наклонился к ней и захватил губами ее сосок, Тэнзи снова испустила восторженный крик.
– Иди ко мне, - прошептал Джей-Ти. Это прозвучало так, словно он превозмогал страшную боль.
– О Боже, я хочу прикасаться к тебе. Я хочу тебя всю, целиком. Не бойся, они не узнают, что ты покинула свое место.
– Они узнают, - простонала Тэнзи, заставляя свой мозг вернуться к реальности. «Думай о колледже». «Думай о будущем». «Думай о…»
О Боже, как это было приятно!
Рука скользнула вниз, между ее бедрами. Но это была не ее рука.
Тэнзи дернулась назад на свое сиденье и, часто дыша, вытерла влажные губы. Камера захватывала ее сторону сиденья. Камера захватывала ту сторону, где сидел Джей-Ти. Камера не могла видеть только середину сиденья.
В общем, куда ни кинь - все одно.
Но внезапно ее осенило. Идея представлялась просто блестящей. Однако ее умственные способности были поставлены под угрозу ноющим чувством меж бедер, и, видимо, потому она должна была довести это до Джей-Ти.
– Выиграть машину или деньги может только один из нас.
– Да?
– Он наградил ее таким взглядом, который как бы говорил: «Кого бы это волновало? Давай разденемся догола».
– Потому, - продолжала Тэнзи, - если кто-то из нас уступит… или, попросту говоря, передвинется на место другого, один из нас все же может победить. Мы можем поделить выигрыш на двоих. Тогда нам не придется отсиживать бог знает до каких пор в этом автомобиле.
– Это верно.
– Джей-Ти расставил ноги, будто ему требовалось дополнительное пространство. Даже при этом тусклом освещении Тэнзи могла видеть, что он делал. О, это была
– И моей совести так будет спокойнее. Действительно, мы оба заслуживаем этих денег. Мы оба достойны победы.
– Да, - согласилась Тэнзи.
– Как только один из нас двинется со своего места, победителем становится другой. Тогда мы тут же можем покинуть автомобиль и пойти заниматься этим…
До ее дома отсюда было восемь минут ходу. И всего через восемь с половиной минут они с Джей-Ти уже могли быть в ее квартире, совершенно голые.
– Так ты не против получить половину суммы? Джей-Ти пожал плечами:
– Двенадцать с хвостиком - это больше, чем я имел два дня назад, то есть ничего. А с двенадцатью тысячами можно много чего сделать. А ты что думаешь, Тэнзи?
Ее это устраивало, учитывая, что у нее на банковском счете оставалось около ста баксов.
– О, я смогу погасить долги по кредитной карте и еще оставить про запас, на целый год жизни в Кливленде.
Джей- Ти улыбнулся и погладил ее волосы.
– Ты, я и двадцать пять кусков. И потом разбегаемся по домам, малыш?
– Ну и что?
– сказала Тэнзи слегка игривым голосом.
– Я не хочу ни с кем встречаться, пока не получу свой диплом. Я собираюсь пожить одна, чтобы сосредоточиться на учебе.
– Хочешь разбить мне сердце?
– Джей-Ти криво улыбнулся, но голос его был серьезный, низкий и сексуальный.
– Мы с тобой уже положили здесь почин чему-то хорошему. Я буду с уважением относиться к твоей учебе. И окажу тебе поддержку на то время.
Тэнзи чувствовала, что он говорит искренне. Но недоверчивая часть ее «я» артачилась. Образ Билла, с его голыми ягодицами, и Терезы Баумбекер еще не исчез из памяти. Другая часть «я» - та, что внимала Джей-Ти, его рассказам о родителях, мечтах, надеждах и маленьком игрушечном мишке, говорила, что он хороший парень.
И к тому же он умел работать руками. Что еще нужно женщине?
– Это будет что-то вроде группы поддержки при любимой спортивной команде?
– Тэнзи ухмыльнулась.
– Будешь разминать мне шею, пока я сижу всю ночь напролет над учебниками?
– Стопроцентно. Но только я в отличие от болельщиков не буду размахивать никакими стягами.
– Я тоже хотела бы посмотреть, что мы приобрели, пока находились здесь. Думаешь, проект одинокой жизни будет пересмотрен?…
Джей- Ти не сомневался в этом. Он хотел быть с Тэнзи. Хотел заниматься с ней сексом. Хотел, чтобы она с ее светлой улыбкой и своеобразным взглядом на вещи вошла в его жизнь.
– Так кто из нас покинет свое место?
– спросил он.
– Ты или я?
В действительности ему хотелось, чтобы это сделала Тэнзи. Приблизительно после двадцати девяти часов их пребывания здесь она поведала ему о своем бывшем бойфренде, том подонке, который ее обманывал. Джей-Ти понимал, что после этого горького опыта ей будет нелегко поверить ему. Значит, если она не сможет этого сделать, ему придется уступить. Но в то же время он хотел бы видеть, что Тэнзи ему доверяет в чем-то важном, как, например, деньги.