Игра без правил

Маккарти Эрин

СУПРУЖЕСТВО И СЕЛЕДКА

(или другая тухлая рыба)

Когда вы поднимете вопрос о замужестве, а эта инициатива всегда будет исходить от вас, мужчина вам скажет: «Я еще не готов к тому, чтобы связывать себя такого рода обязательствами».

На понятном человеческом языке это означает: «Ты что, выжила из ума? Я вполне доволен своей независимой одинокой жизнью (мужчина так считает, даже если живет в цоколе у своей мамы) и менее всего хочу связывать себя здоровыми, безопасными, моногамными отношениями.

Почему?

Потому что в любой момент мимо может проехать шведский автобус, набитый темпераментными моделями в бикини. «Эй ты, парень с кольцом на пальце!
–

крикнут они ему.
– Мы хотели взять тебя в наш «автобус необузданного секса» и умаслить тебя, точно маленькую сардинку вожделения. Но мы видим, ты женат, и это ужасно. Ты пропащий человек!»

Буйство подобных фантазий имеет место в мозгу типичного мужчины.

То, что подразумевается под формулой «Я просто не готов связать себя такого рода обязательствами», отнюдь не распространяется наследующее:

1. «Если ты станешь моей, точной копией и будешь делать вид, что получаешь удовольствие от спорта, вечеринок с бочонком пива и громких криков, я женюсь на тебе. Ладно».

2. «Если ты откажешься от своих друзей и любимых занятий, а твоя жизнь превратится в дежурство у телефона в ожидании моего звонка, я женюсь на тебе. Так и быть».

3. «Если ты вызовешь во мне ревность, договариваясь о свидании с моим лучшим другом, я женюсь на тебе».

Поэтому положите конец безумию! Верните себе прежнюю самооценку. Если ваш парень заявляет, что он не из тех, кто женится, поверьте ему, а потом отшвырните его на обочину.

А до следующего раза запомните, друзья: если вам что-то не поддается, не нужно форсировать это новым сверлом - лучше оставьте совсем!

«ГОЛАЯ ПРАВДА О МУЖЧИНАХ».

Колонка С. Дж. Мерфи в «Сиэтл таймс»

Глава 1

–  Си-Джей, у тебя еще одно марьяжное предложение. Если не ошибаюсь, четырнадцатое за месяц. И какие-то носки в конверте…

Наш редактор вошел в мой крошечный кабинет, скорее напоминающий склад, с целой кипой конвертов и разных коробок.

–  Носки? Черт побери!
– Я скривила губы в брезгливой гримасе.
– Неужели какой-то идиот думает, что после этого я выйду за него замуж? Кстати, на сегодняшний день это только девятое предложение. Так что не преувеличивайте.

Я снова согнулась в своем кресле, совершенно не отвечающем эргономическим требованиям, и просканировала взглядом письменный стол, выискивая хоть дюйм свободного пространства.

Босс водрузил почту прямо на мои бумаги.

–  Положили бы вы все это куда-нибудь на пол, Донни.

Доналд Доналдсон, заведующий редакцией «Таймс», повернулся ко мне, не скрывая сердитого выражения на лице. Даже кончики его колючих седых волос тряслись от раздражения.

–  Не называй меня Донни, - заворчал он.
– Донни - это для грудных младенцев или Осмондса. А для тебя я босс или мистер Доналдсон.

Я засмеялась:

–  О да, я и забыла. Вы же любите строить из себя «ершистого босса». Если б вы загодя составили расписание этих перевоплощений, я бы подготовила что-нибудь более убедительное для имитации своего испуга. И потом, с какой лихой беды вы сделались разносчиком почты?

–  Из любопытства.
– Редактор снова заворчал, но я видела, что его губы растягиваются в улыбке. По сути, он был мягкосердечный старикан. Но, похоже, я принадлежала к тем немногим людям в газете, кто это понимал. Незамужнюю девушку, выросшую в доме с отцом-полицейским и пятью братьями, не так просто запугать. Мистеру Доналдсону с его брюзжанием до этого было чрезвычайно далеко.
– Эти носки меня достали.
– Он повернулся и с важным видом зашагал из кабинета, но напоследок остановился в дверях.
– Значит, «маленькая сардинка вожделения»? Си-Джей, твои мозги, должно быть, обитель ужасных вещей.

Я

показала язык его удаляющейся спине и принялась сортировать почту. Я занимаюсь ею каждый день и отношусь к этому делу как к своеобразной игре, пытаясь отделить положительное: «Хорошая работа»; «Да, я разделяю ваше мнение»; «Мой парень точно такой же»… от негативного: «Ты ничтожество»; «Ты женоненавистническая свинья»; «Ты, наверное, лесбиянка, ненавидящая мужчин»…

Если вы ведете колонку в еженедельнике, то волей-неволей привлекаете к себе внимание. Тем более если эта колонка называется «Голая правда о мужчинах».

–  Эй, красавица!
– послышался за спиной до боли знакомый голос.
– Ты, я слышал, в очередной раз выходишь замуж.
– Билл Карран, лучший спортивный обозреватель за западном побережье и действительно умный парень, стоял в дверях и ухмылялся.
– Клянусь, речь идет о каком-то «головастике вожделения».

Я прикрыла глаза и застонала.

–  Если хочешь поиздеваться, то, по крайней мере, называй вещи правильно. Это была сардинка. «Сардинка вожделения».

–  Да, но подавляющая часть тех ребят, вероятно, получает больше удовольствия от головастиков, - сказал Билл.
– Ты понимаешь, что я имею в виду?

Я старалась казаться строгой, хотя едва сдерживалась от смеха.

–  Понимаю.

Билл родился и вырос в Висконсине. Он был голубоглазый, светловолосый парень и напоминал вскормленного кукурузой фермерского сынка.

–  За что я люблю тебя, Мерфи, так это за то, что ты одна из нас, парней.

Он сунул руки в карманы и ушел, насвистывая, в то время как я уронила голову на руки поверх последней стоики с корреспонденцией.

Великолепно. Исчерпывающий итог всей моей личной жизни. Я просто одна из них, парней.

–  Перестань, наконец, смеяться, ты, большой ребенок. Я слышу, с пулом брачных предложений меня опережают. Это наверняка семнадцатое за месяц. Сколько ты получила сегодня? Два или три?

Возле письменного стола стояла моя лучшая подруга. Красивая, раздражающе высокая и худая Паола Россини. Я никогда не понимала, как ей удается так бесшумно подкрадываться на каблуках в три дюйма.

–  Не знаю.
– Я подняла голову.
– Не считала. И я не могу заставить себя распечатать еще вот это.

Паола покачала головой с идеально уложенными, блестящими черными волосами.

–  Оставь его, - улыбнулась она.
– Пойдем обедать. Заодно я покажу тебе мою новую машину.

Я хотела отказаться. Но путь к моему сердцу определенно лежал через мой громко урчащий желудок.

И, кроме того, отчаявшаяся половинка моего «я» не могла устоять, чтобы не попросить о помощи.

Хотя вторая, слишком гордая половинка моего «я» была против.

–  Мне нужна твоя помощь, - пробормотала я, пряча свои неописуемо грязно-коричневого цвета кудри под неописуемо грязно-коричневую бейсболку. Я встала, окинув взглядом старую тенниску навыпуск и блеклые синие джинсы. Пора бы сменить их на голубые. Я вздохнула и поспешила за Паолой, любуясь ее безупречным коротеньким красным костюмом с идеально подобранными аксессуарами.

Мне была нужна ее помощь. Может, просто самая чуточка помощи…

Я с наслаждением вдохнула пряные ароматы любимого ресторана. Знакомая официантка принесла нам заказ.

–  Вам, как всегда, курицу по-сычуаньски, Си-Джей?
– спросила Лин.
– Пора расширять ассортимент и когда-нибудь попробовать мясо по-сычуаньски.
– Она поставила мой ленч на черную лакированную поверхность стола.

–  Спасибо, - засмеялась я.
– Может, в следующий раз.

–  Нет проблем.
– Лин заулыбалась.
– Мне очень понравилась последняя колонка о мужчинах и обязательствах.