Игра без правил
Шрифт:
Ганс открыл кран и начал меня поливать. Я приняла на себя первый удар и, оправившись от шока, тотчас ощутила поистине благотворное действие воды. Струясь по моим рукам и ногам, она успокаивала и умиротворяла.
Я прикрыла на секунду глаза и услышала, как Ганс выключил воду. Едва я успела сообразить, в чем дело, как он схватил мою ногу.
– Сейчас я буду чистить.
– Вы… ох!
– Я попыталась отдернуть ногу, одновременно прикрывая своим скудным, совершенно непригодным полотенцем все причинные места. Но мои потуги могли быть столь же успешны,
– Расслабьтесь, я буду скоблить кожу.
– Если «скоблежка», как сказал паук, предполагала «использование острого твердого вещества наподобие гальки, чтобы снять шесть слоев вашей кожи», то это было запущено на полную катушку.
И Ганс начал скоблить.
Он скоблил. И снова скоблил…
– Вы не бреете ноги?
– Он сердито посмотрел на меня, как будто отказ от депиляции являлся преступлением, заслуживающим наказания.
– Нет.
– Я разомкнула стиснутые челюсти ровно настолько, чтобы ответить.
– То есть да. Да, я брею ноги. Кто захочет выставлять на курорте свои волосатые ноги?
– Надо заметить, что в эти слова вклинился легкий смешок.
– Не брейте, - сказал Ганс.
– Это скверно. Кожа чувствительная. Красная.
– Он снова сердито взглянул на меня.
Честно сказать, я подумала, не был ли он раньше командиром эскадрона смерти в какой-нибудь неудобопроизносимой стране в рамках текущей программы по охране свидетелей. Для него сломать мне шею, казалось, было легче, чем для меня разломить «печенье-гадание».
– Повернитесь.
– Что?
– Я моментально вышла из своего транса, вызванного болью.
– Сейчас вы перевернетесь. Держите полотенце.
– Ганс протянул мне из-за спины другое полотенце, не такое намокшее, видимо, чтобы сокрыть мою саднящую красную кожу.
Я была слишком ошеломлена, чтобы возражать, и потому, схватив сырое полотенце, обмотала его вокруг себя и перевернулась. О, на самом деле скорее со скрипом перекатилась на живот, издавая ворчащие звуки, а также изо всех сил стараясь не свалиться со стола.
Тяжелая это вещь - женская доля. Паола намного выносливее меня.
После того как Ганс содрал соответствующее количество кожи с задней поверхности моих рук, ног… ну и спины, он снова полил меня из шланга. Потом снял с полки мисочку и поднял лопатку, с которой капало что-то липкое.
– Что это?
– Если это воск, я сбегу отсюда. Не хватало еще, чтобы Ганс накладывал на меня воск.
– Это масло. Сейчас я буду смазывать кожу.
– Он наложил мне на ноги теплое масло, и я наконец расслабилась. Вот это действительно было приятно. Даже слишком приятно, как грех. Если можно было бы упразднить всю ту «скоблежку» и сразу начать с масла, процедуру в целом я назвала бы неимоверно приятной. Ганс еще сдобрил меня маслом, потом сполоснул из шланга и наконец объявил, что работа закончена.
– Вы готовы. Я ухожу.
Прежде чем я собралась с духом, чтобы сказать что-то, хотя благодарить, как принято считать, было бы некоторым излишеством, Ганс ушел.
Ну, время идти домой?
– Это было три дня назад, - сказала Паола.
– Пора уже перестать ныть.
– Она быстро схватила последний кусок заливного, прежде чем его настигла вилка Билла.
«Уок энд боул» был переполнен.
– Говорю тебе, Билл, это был сплошной ад. Ты не поверишь, на какие пытки она меня обрекла. Сначала я должна была пройти через автомойку. Он поливал меня из шланга.
Билл крякнул и, вероятно, втянул носом свой спрайт.
– И у него действительно большой шланг? У меня загорелись щеки.
– Ты же понял, что я имею в виду.
– Да, он понял, - сказала Паола.
– Может, хватит жаловаться? Думаю, удаление волос под мышками не самая удачная тема для ленча. Тебе не кажется, что лучше оставить этот разговор?
– Паола подтолкнула ко мне поднос с «печеньем-гаданием».
– Сегодня ты будешь первая, потому что прошлый раз ты вытянула ужасное предсказание. Что там было? Уныние и отчаяние? Или что-то в этом роде?
Я уже забыла об этом. Но сейчас Паола напомнила мне.
– Жизнь в унынии и отчаянии. Мой день с Гансом просто замечательно согласуется с тем предсказанием…
– Си-Джей!
– в один голос закричали Билл и Паола.
Уф! Возможно, я немного заболталась…
Я уже протянула руку за печеньем, лежавшим ближе всего ко мне, но потом остановилась. Моя рука замерла над подносом. Ладно, я не суеверная, но все же… Почему-то я взяла печенье, лежавшее ближе всего к Биллу. Я держала печенье в руке, не разламывая его, пока Билл с Паолой выбирали свои.
Билл первый раскрошил печенье.
– В вашей жизни появится приятный незнакомец, - прочитал он.
– Эй, может, это Джадсон принесет билеты в ложу, как обещал? Кстати, ты уже вернулась из Африки?
– Он засмеялся, что, на мой взгляд, было бестактно.
– Может быть, через день-два, после похода за покупками, - пробормотала я.
Паола просияла:
– Покупки все еще в силе? После всех твоих жалоб я подумала, что ты собираешься дать мне отставку.
– Она аккуратно отломила кончик своего печенья и вытянула бумажку.
– Огромная слава будет озарять все ваши дни. Гм… Это еще, куда ни шло.
– Помилуй!
– Билл закатил глаза.
– Не слишком ли много? А что у тебя, африканка?
Я внимательно изучала печенье. Ну ладно, в тот раз я была обречена на неудачу. Я разломила печенье и прочитала предсказание.
– Вот еще! Это не смешно.
Билл с Паолой удивленно смотрели на меня.
– Что не смешно? Ты получила другое предсказание?
Я посмотрела на них немного озадаченно, но все же улыбаясь.
– Гм… вы не поверите этому предсказанию, - сказала я и стала читать вслух: - Вы отправитесь в длинное океанское плавание…