Игра Бродяг
Шрифт:
Вогт отступил на шаг.
— Ты не можешь указывать мне, что делать, — возразил он твердо.
— Тогда ты станешь его жертвой, как все остальные! — яростно выплюнул слова кучерявый.
— Не стану.
— Кретин! Тебе пока невдомек, что оно тебе важно. Но едва он отберет это у тебя — тут ты и осознаешь, как жестоко тебя ограбили, — кучерявый снова часто задышал. Похоже, собственная злость крайне утомляла его. На его лице выступили капли холодного пота.
— Что он может отобрать? — Вогтоус показал пустые ладони. — У меня ничего
— Уж будь уверен — он найдет чем поживиться.
— Мне нужно идти, — пробормотал Вогт, разворачиваясь. — Я могу что-нибудь сделать для тебя?
— Убей демона.
— Кроме этого, — мягко отказался Вогт. — Что-нибудь другое?
— Убирайся.
— Не могу же я просто бросить тебя здесь…
— Мне уже не помочь. Все. Я пропал, — обреченно проворчал кучерявый. Он закрыл глаза. — Уходи. Мне не до тебя.
Что ж. Другой человек занимал Вогта куда больше. Из чистой вежливости Вогтоус помедлил пару секунд, давая кучерявому шанс передумать и обратиться за помощью, а затем развернулся и побежал.
Кучерявый остался лежать между домами. Его последние силы иссякли, и теперь он не мог даже шелохнуться — испуганный дух, заточенный в обездвиженном теле. Он был не властен изменить эту ужасную ситуацию, разве что помолиться, чтобы те, которые бросают камни, не отыскали его в этом ненадежном убежище. Не способен ни мимикой, ни криком выразить свое отчаянье, и оно распирало его изнутри.
Даже если бы кучерявый попытался, то не сумел бы осознать, как близок сейчас к тому, кто, одинокий, блуждает в тумане, завороженный своими опасными мыслями; как схож с ним — в этих чувствах, пропитанных горечью, которые бог этого маленького смутного мирка знал лучше, чем кто-либо другой.
***
Вогт бежал сквозь туман. Собственный пульс и частое дыхание громыхали в ушах. Где же Наёмница? Где?! Что-то попалось ему под ноги, и Вогт вскрикнул, ощутив резкую боль в ушибленном пальце. Все же сандалии — отнюдь не лучшая обувь для смертельных приключений… Вогт рассмотрел причину своих страданий. Толстая сучковатая палка. На мгновение Вогту представилось, как кто-то роняет палку из ослабевших рук, понимая, что проиграл. Он поднял палку. Бить кого-либо он не собирается, но лучше эта шутка будет с ним.
— Наёмница! — завопил он во всю глотку.
Издалека донесся ее ответный зов. Вогтоус бросился в ту сторону и наконец различил среди тумана знакомый зеленый плащ.
— Ты чего психуешь? — осведомилась Наёмница, когда Вогтоус выпрыгнул из тумана с палкой в руках, вытаращенными горящими глазами и красный, как помидор. — Здесь я. Отошла чуток.
Передышка пошла ей на пользу, и она снова походила на привычную Наёмницу, а не на ту, которая ревела в голос и хватала его за ногу.
— Я рад, что ты пришла в себя, — выдохнул Вогт, все еще часто дыша после бега.
— Зато ты, я смотрю, совсем наоборот.
— Я испугался: вдруг что-то произошло, — объяснил Вогт.
— Произошло.
—
— Успокойся, — отмахнулась Наёмница. — Не со мной произошло. Пошли покажу.
По ее тону, хотя и небрежному, Вогтоус догадался: дело серьезное. Так оно и оказалось: оборвыш, что говорил с ними у мельницы, теперь лежал на голой серой земле, свернувшись в тугой комок, и не подавал признаков жизни. Вогт горестно вскрикнул и упал возле мертвеца на колени. Он коснулся лохматой головы, отдернул руку, взглянул на свои испачканные кровью пальцы и заморгал.
— Вогт, не смей сырость разводить. Он был тебе никто.
Несмотря на правоту Наёмницы, Вогт все же не мог избавиться от давящей грусти.
— Кто его убил? — спросил он, вытерев сползающую по щеке слезу.
— Да не размазывай ты его кровищу по своей физиономии! — возмутилась Наёмница. — Это отвратительно! Мне-то откуда знать, кто его кокнул. Когда я его нашла, все так и было. Подозреваю, с тем, кто его порешил, нам еще свезет познакомиться. Ты дубину себе взял или мне в подарок?
— Он выглядит таким худым и маленьким, — печально покачал головой Вогт, погруженный в собственные мысли.
— Дохлятина тощая. Тебе не надоело любоваться на него? Мне надоело.
Вогт поднялся на ноги.
— Тебе совсем-совсем не жаль его?
Наёмница смягчилась.
— Ладно, ладно. Мне чуточку его жаль, — призналась она, но затем добавила: — Хотя бы потому, что следующими можем быть мы. Тебе удалось что-нибудь узнать?
— Встретил странного типа. Тот утверждает, что по округе бродит демон. Что мы должны остерегаться. Иначе демон отнимет у нас нечто важное.
— Демон? — Наёмница вздернула брови. — А, ладно. Меня уже ничего не удивляет. Но что у нас отбирать-то? Палку и зеленый плащ?
Вогт растерянно покачал головой.
— Не знаю.
Несмотря на всю свою браваду, Наёмница ощутила холод в животе.
— Нас все-таки двое, — сказала она, пытаясь подбодрить то ли Вогта, то ли себя. — А он один. Одолеем.
Вогт задумчиво потер подбородок.
— А ведь в этой фразе — «он один» — что-то есть…
— С чего ты взял?
— Не знаю. Я просто почувствовал, что это так.
— Ты почувствовал, Вогт! — воскликнула Наёмница, взмахнув руками. — Опять! Снова! Вот это аргумент! И доказательств не надо!
Вогт покрылся розовыми пятнами. Наёмница покраснела.
— Извини, — внезапно сказала она и положила ладонь ему на плечо. — У меня нервы сдают. Я не понимаю, что происходит. Как будто все здесь хочет, чтобы мы поссорились. Будто завидует нам.
— Может, так оно и есть, — согласился Вогт.
Его голос звучал легко, ни тени обиды. «Все-таки хорошо, что у меня есть Вогт», — подумала Наёмница. Та ее истерика, когда она испугалась, что он оставит ее одну в тумане, была, конечно, чрезмерной… и все же отражала ее истинные чувства.