Игра: Дочки-матери
Шрифт:
Она взволнованно вынимала из шкафов одежду и растерянно роняла её на пол.
Я с сомнением глянула на гору платьев, юбок, корсетов, чепчиков, вытащенных ею, без какой бы то ни было системы. Понятно, волнуется!
Прежде хозяйская дочка была тихой и послушной, а какая сейчас стала, никто не знает. Вдруг будет злой и капризной, как рассказывают про других дворянских детей соседские слуги.
– Даша, давай ты будешь называть меня проще, без «госпожи»?
– Мы называли вас Аннушкой, а теперь непонятно, как
– Вот Аннушкой и зови. Можно - барышней. Госпожа тут только матушка Наталья.
Нет ли у тебя для меня одежды попроще, чтобы хоть дома в эти корсеты не затягиваться, а?
– Есть!
– обрадовано воскликнула она, - вышивальщицы для вас сарафан вышили. Просто страсть, какой хорошенький. Он раньше великоват был, не угадали, сейчас вы, вроде подросли...
Она порылась в ящиках и гордо встряхнула в руках русско-народное... сокровище. Нечто ювелирно украшенное вышивкой, кружевами и бисером.
Надевать такое казалось кощунством. Это должно храниться под бронированным стеклом в музее!
Но я с благоговением одела то, что Даша назвала сарафаном и, впервые в этом веке, с опаской подошла к зеркалу в большой позолоченной раме. Я ведь еще не видела своего нового лица...
Какой сюрприз! На меня из зеркала смотрела Настенька из фильма - сказки. Ну, та, что поливала цветочки на сухом пенёчке, а потом бадейку на голову красавчику надела, и он превратился в медведя.
Мне эта сказка всегда нравилась, я даже дочку Настенькой назвала.
/////////нетперехода
Матушки не было. Сегодня я завтракала, так сказать, одна. Вокруг меня на цыпочках носился хоровод дворни с умилёнными улыбками.
Блюд было слишком много для моей не избалованной изобилием памяти и слабенького детского тела. Такие большие застолья в моей прошлой жизни бывали только по большим праздникам. Но не такие вкусные.
Я наслаждалась пресноводной рыбой, даже в воображении не представляя, что это за рыба и как она называется. Ну, запечённую утку с яблоками я, вроде бы, узнала...
Спросила: «Что это?» - и обломилась. Оказался петух.
После вкуснейшей груздянки с маринованными грибами, салатов, заячьего растягая, пирожков с вареньем... Многих пирожков с большим количеством разного варенья, позвольте уточнить, я чувствовала себя колобком, который не покатится, только потому, что уши помешают - тормозить будут.
Меня с теми же сладкими улыбками продолжали уговаривать скушать что-то ещё, не тронутое на столе.
Я замерла, прислушалась к своим ощущениям... Жадность умоляла послушаться уговоров, но кожа на животе угрожала, обещая треснуть.
Я вздохнула.
– Всё было очень вкусно! Спасибо! Но давайте подождём, пока у меня живот вырастет побольше.
Меня с неохотой и недовольным бормотанием отпустили. За дверью, ведущей на кухню, женский голос причитал:
– Дитятко совсем
Да, - мысленно подтвердила я, - запросто подогнутся и вполне возможно - упадёт... Потому, что живот перетянет! И «дитятко» на самом деле качается без ветра - сбоку на бок!
Даша всюду ходила за мной, как привязанная. Пока я спускалась по лестнице, её привычка сторожить каждый шаг больного ребёнка ещё смотрелась нормально. Но ходить следом за мной с растопыренными руками по двору - это уж слишком! В её встревоженных глазах и во всей позе, прямо читалось желание подхватить меня на руки.
– Даша, прекрати!
– прикрикнула я на девушку. Та вздрогнула, и, как очнувшись, с недоумением уставилась на меня, - Не пугай меня своими растопыренными руками!
Подумай о том, что так подхватывают на руки годовалого ребёнка, или больного, какой я была прежде._ Девочку - подростка на руках носят только если она сильно поранилась или сломала ногу! И даже тогда я это дело доверю скорее мужским рукам - они сильнее.
Горничная с недоумением осмотрела свою позу встревоженной клуши и прыснула, поняв комичность ситуации.
Мы с ней рассмеялись вместе и девушка расслабилась.
– Я никак не могу привыкнуть. Когда мне доверили ухаживать за вами, барышня, ваше падение было самым страшным кошмаром, который мне снился тогда каждую ночь. Я вздрагивала, в ужасе просыпалась, и руки сами тянулись к ребёнку, чтобы спасти...
Я обняла девушку, положив голову на её плечо.
– Спасибо за воистину материнскую заботу и любовь! Дай Бог тебе самой добрых и здоровых деток, Дашенька!
– она успокоилась и обняла меня в ответ.
Погуляв по двору и вдоль хозяйственных пристроек, я напросилась в конюшню, попросила научить меня верховой езде.
Никогда прежде я не садилась на лошадь и всегда завидовала наездникам. Лошадку выбрала молоденькую, золотистую. Не знаю, как эта масть называется. Кличка у лошадки была Златовласка.
Вороной конь, а тем более белая лошадь смотрелись бы с вызовом. Не принцесса, чай! Тем более - не принц, чтоб на белом коне красоваться.
Тут меня ждал крутой облом - когда вывели лошадь из конюшни, она оказалась под дамским седлом. Это мне учиться боком ездить? Досада!
На первый раз меня покатали по двору. Учили забираться и слезать, править вожжами. Вроде немного, но когда шла от конюшни, болели все мышцы, какие только есть.
Даша, было потянулась ко мне, подхватить под руку, но я в упор глянула на неё и она отступила. Пусть сразу привыкают к моей самостоятельности. А то мало того, что служанок и нянек полно, так ещё их привычка опекать меня, как больную, может стать для меня серьёзной проблемой.
Потом целый день знакомилась с домом и его обитателями.