Игра: Дочки-матери
Шрифт:
Домашние шутили:
– Смотри, Аннушка, Артур, и правда вырастет с лошадь!
Я бурчала:
– Самовнушение - это сила!
Артур, впервые попавший в лес, был счастлив. Его охотничьи инстинкты получили то, что звало изнутри, не находя воплощения. Он восторженно носился по лесу вокруг нас.
Так, с эскортом, Наталья ездила постоянно - после войны в России осталось много оружия и людей, им владеющих. На дорогах разбойничали.
Выехали перед рассветом, чтобы дольше ехать по дневному времени.
Природа расцветала. Май радовал нежной
Мы с удовольствием вспоминали прошедшую зиму, смеялись забавным историям. И хоть балы оказались плодотворными на знакомства и повышение статуса нашей маленькой семьи, но человека, который пришёлся бы Наталье Алексеевне по душе, не нашлось.
Она не любила говорить об ушедших родных, но я постепенно выпытала из Даши о том, что родители Натальи умерли от инфлюэнцы - гриппа по-нашему, еще в первый год её замужества. У её мужа, отца Аннушки мать умерла, когда ему было десять лет, а отец погиб под Бородино.
Оставшись одна с больным ребёнком, она вся ушла в поддержание обеих имений.
В этот год Наталья впервые вынырнула из забот в мирную жизнь света. Разочарование было сильным. Пустота и роскошь, как - будто не было недавно войны, как - будто не голодают крестьяне и не мрут от голода и болезней городские жители.
– Пустоголовый праздник какой-то, или вечный праздник пустоголовых, - вздохнула она, - не стоит там мужа искать... А где?
– А ты помолись, матушка, - серьёзно предложила я, - у тебя очень сильная молитва. Ты даже не задумываешься, какое на самом деле чудо ты вымолила! Могло ведь быть так, что дочь твоя пришла в себя, но при этом абсолютная дурочка. Тогда даже с имениями хорошего мужа было бы не найти. Все бы думали, что у тебя порода дурная, что от тебя безумцы рождаются. Представляешь?
– Ужас!
– прошептала женщина.
– Тогда вышла бы за Залихватнова, или подобного ему, а он бы попрекал тебя дурной породой, да разорял имения.
Помолись от души, как прежде. Увидишь, может вскоре знак будет явлен.
Та кивнула, откинулась на спинку сиденья и стала молиться вслух.
– Господи Иисусе Христе и Пресвятая Матерь Богородица! Только по слову дочери Анны обращаюсь к вам. Не смела я у вас ничего просить, после чуда исцеления дочери. Только благодарила. Слишком много просить - наглость! Когда столько людей терпит нищету, скорби, болезни и унижения. Когда плачет столько сирот, стонет вдов и калек. Я безмерно счастлива против них: я богата и здорова, у меня теперь здоровая и разумная дочь, даже более разумная, чем мечталось. Думалось: просить чего-то ещё - страшно, как бы ни навлечь на себя гнева твоего, Господи!
Но кроме моих нужд, есть ещё на моей ответственности земли и люди на них. Я могла бы всё продать и проживать с дочерью без бед и обязанностей. Но я не могу покинуть тех, за кого в ответе, как госпожа. Самой мне справляться трудно, нужен муж в помощь. Дочь говорила: волей Твоей у меня ещё должны родиться дети и послужить славе Твоей и России.
Направь меня, Господи, путём праведным, не дай
Пресвятая Богородица, умоли Сына Твоего, чтобы не прогневался, если что неправильно сотворила, или в молитве в чём ошиблась. Аминь.
В конце её молитвы сдвинулось нечто вокруг, в энергетике можно было захлебнуться и утонуть, как в бурном потоке... Я, ошалев, смотрела на неё: вот это вера! Недаром меня к ней послали, нельзя было такую веру порушить, такую душу сломить горем.
А молитва-то какая!
– Ну, будем знака свыше ожидать, дочь?
– улыбнулась Наталья.
– Будем. Главное - не проглядеть!
– задумчиво отозвалась я.
***
К вечеру нагнало тучи. Потемнело, будто гроза начинается.
– Андрей, близко ли жильё? Нехорошо в грозу под открытым небом оказаться, - спросила Наталья.
– Нет тут жилья поблизости. После Калуги леса одни.
Вскоре разразился ливень с градом. Верховые и оба кучера укрывались лошадиными попонами, да без толку. Артур запрыгнул в крытый возок. Буря загудела такая, что коней заворачивало ветром, вырывало попоны из рук.
Нам подняли откидной верх и застегнули его кожаным пологом, но ветер был встречный, и воду просто процеживало внутрь коляски во все щели, под сильным напором, как в лейку душа.
– Ищите укрытие!
– крикнула Наталья.
Я, укутанная в плотный плащ, почувствовала, как коляска съезжает с дороги в лес.
– Плохой знак!
– с тоской произнесла матушка, - Я просила Господа направить на путь, а Он послал встречный ветер и бурю.
– Не надо заранее отчаиваться. Может впереди разбойники и Господь спасает нас от них. Не знаю, куда Он нас ведёт, но это не случайно.
Град прекратился, и дождь стал ровнее. Вверху деревья шатались и трещали от ветра, а внизу было затишье.
– Устраивайтесь на ночлег. Пока буря, вперед нам дороги нет,- устало произнесла Наталья.
Мужчины достали топоры, и пошли нарубить жердей. Построили укрытие, как палатку занавесили его со всех сторон просмоленными холстинами, накидали внутрь еловых веток. Нам с матушкой постелили в крытой повозке.
На пригорке под сооружённым наскоро навесом, выкопали ямку и в ней развели небольшой костер. Вскоре в котелке закипела вода, мне намешали в кружке варенья с кипятком. Стали налаживать для мужчин лежанки под навесом.
Лошади, прикрытые попонами, стояли под деревьями.
Мы с матушкой ужинали импровизированными бутербродами и запивали горячим напитком.
Вдруг пёс тоскливо завыл, потом подбежал к нам и стал беспокойно носиться: то направлялся в лес, то возвращался назад, зовя меня. В чувствах его было столько эмоций, что я ничего не могла разобрать.
Мы с матушкой и парой охранников пошли следом, недовольно бурча: нашёл время для охоты.
Он привёл нас к трупам двух человек.
– Похоже, ты права, Аня, впереди были разбойники.