Игра Хаоса. Книга двенадцатая
Шрифт:
— К сожалению, да, — ответила та, опустив взгляд. — Мы смогли покинуть Акш’дхар и домен Ярости, но не саму Бездну.
Вкратце, не вдаваясь в подробности, она пересказала события, случившиеся после схватки. Я внимательно слушал ее, не перебивая, лишь иногда качал головой или с силой сжимал край одеяла, будто наяву вместе с ней переживая все произошедшее.
— Спасибо, — с трудом выдавил, когда Мистра, закончив говорить, посмотрела на меня. — Я… я очень тебе благодарен. Тогда, на площади, я был уверен, что это мой последний бой, после которого не будет уже ничего…
Пришлось ненадолго замолчать, опустив голову на подушку и прикрыв глаза. Недавние бои все еще давили: схватка с Бесформенным, сражение на площади, Коллекция, будь проклята она и все произошедшее там, и как завершающая
Прислушавшись к состоянию тела, мысленно хмыкнул и осторожно приподнялся на локтях, моя добровольная сиделка тут же подложила под спину вторую подушку со своей кровати и помогла устроиться поудобнее. Отдышавшись, поднял голову, внимательно посмотрел на Мистру, выжидательно наблюдающую за мной, и осторожно протянул к ней руку, взяв ее ладонь в свою.
— Прости меня, девочка, я сильно тебя подвел, взвалив на тебя столько всего… Ты невероятно сильная, раз смогла справиться с этим. Я в неоплатном долгу перед тобой и вряд ли смогу отдать его до конца жизни. Я, Рэнион, предлагаю тебе свою дружбу и помощь всегда и во всем, твои враги будут моими врагами, твои проблемы станут нашими общими, ты найдешь у меня поддержку во всем, кроме зла.
— Спасибо, — в свою очередь осторожно пожав мою ладонь, тихо произнесла девушка и, твердо посмотрев мне в глаза, ответила: — Я с гордостью принимаю все предложенное тобой и предлагаю тебе то же самое.
— Для меня это огромная честь, — я на несколько секунд склонил голову перед своей новой союзницей.
Голова внезапно начала кружиться. Пришлось с трудом сглотнуть и, откинувшись на подушки, уставиться в потолок, пытаясь сфокусировать взгляд и побороть тошноту.
— Тебе нужно отдыхать, — напарница сразу поняла мое состояние и помогла снова улечься.
Уф, наконец-то можно расслабиться…
Ния крепко прижала ко лбу своего пациента пару пальцев, небольшой расслабляющий импульс, и глаза ее собеседника стали закрываться сами собой. Жаль, что подобное можно проделать лишь непосредственно при контакте: ментально на него влияния не окажешь, но защита разума не реагировала на прямые физические воздействия на само тело, например, на ускорение или замедление тех или иных процессов, идущих внутри.
— Спи, любимый, — она осторожно поцеловала его в лоб, укрыв одеялом. — Тебе еще нужен отдых и покой.
Подняв с табурета небольшой прибор, один из оставленных Саравати, она поднесла его к руке Рэна. Из серебристого тубуса выглянула тонкая игла, клюнувшая открытую кожу. Пара красных капель улетает внутрь, несколько минут ожидания, и на корпусе устройства загораются несколько огоньков — два оранжевых и один желтый. Уже лучше, вчера все три были оранжевыми. Организм постепенно восстанавливается после истощения и передозировки алхимией, которую Рэн практически безостановочно пил в Акш’дхаре.
Теперь это. Ее пальцы пробежались по телу парня. Точечные импульсы силы пронзали мягкие ткани словно серебряные иглы, ускоряя работу органов — печени, почек, поджелудочной железы. Только важно не переборщить и быть предельно осторожной. Она лишь слегка ускорила их работу по очистке крови и выводе токсинов из организма. Здесь пока все. Тело Рэна постепенно восстанавливалось само, получив так необходимый для него покой.
Осталось главное — связь между душой и телом, разорванная во время боя со Стражем Врат. В ее руках появился Скипетр воли, на голове возникла Тиара разума, даруя силу фат. Прежде чем действовать, прикрыв глаза, Ния замерла на несколько долгих минут: внутреннее сосредоточение, погружение в себя — полученный отдых пошел на пользу и ей. Сила привычно откликнулась на зов, тонкими вихрями заклубившись вокруг. Осторожно приоткрыв глаза, девушка бережно коснулась ауры Рэна, начав медленно и предельно аккуратно укреплять эфирные нити, соединяющие душу и тело. Кто-то могущественный их восстановил, но сделал это торопливо, почти небрежно. Словно не обладал временем выполнить задуманное как надо… Знания же и
Сотни серебристых лучиков словно паутина пронзали тело, стремясь к переливающемуся силой ядру души, образуя связь между ними. Импульс ее силы скользнул по ним, и девушка на секунду замерла, слушая отклик, а затем выделила одну из эфирных нитей. Слишком тонкая, слабая, почти исчезнувшая, не способная в должной мере удерживать душу. Сила плавно перетекает к нити, и та, повинуясь ее воле, плотнее обволакивает ядро, становится плотнее и ярче, не грозя больше исчезнуть от перенапряжения. Уже лучше. Завтра хорошо бы повторить, а пока надо дать ей окрепнуть. Теперь ты. Она осторожно переключает фокус внимания на ее соседку, находит едва видимое место разрыва, уплотняет его, пропускает импульс и, недовольно нахмурившись, слегка усиливает воздействие. Здесь придется повозиться. Кажется, она поняла, почему у Рэна не всегда получалось призвать Книгу или Активатор. Связь между аурными включениями и телом тоже была сильно повреждена, и последующее восстановление соединения тела с душой эту проблему полностью не решило. Придется заняться данным вопросом особо…
На «штопку» ушло почти все время до вечера, но фата была довольна проделанной работой. Устала. Она поняла это, закончив укреплять шестую за сегодня нить, и это не считая целого пучка выращенных «волосков». На всякий случай провела рукой по лбу Рэна и прислушалась к работе его организма. Здесь все в порядке: сердце стучит ровно и сильно, дыхание спокойное, угрозы нет. Можно и самой отдохнуть.
Закончив, она подошла к окну и, взглянув на подметающего двор священника, решила спуститься к нему. Старик с огромным уважением относился к ним, стараясь ни в коем случае не мешать их уединению и отдыху, но всегда был счастлив хоть немного поговорить с ней, явно соскучившись по живому общению.
Спустя два условных дня…
«Удобно», — я с интересом посмотрел на прибор, который Мистра поднесла к моей, восстановленной Дланью Фирины, руке. Быстрый укол не произвел впечатления, гораздо больше меня заинтересовали огоньки, загоревшиеся на боку устройства — два желтых индикатора, сигнализирующие о том, что организм уже весьма близок к привычному для себя состоянию.
— Хорошая штука, нужно будет оставить себе, если переживет пребывание в Бездне,— с аппетитом укусив яблоко, отгрыз почти половину, а после, бодро поднявшись с кровати, подошел к окну, продолжая жевать на ходу.
Аппетит был просто зверский: восстанавливающийся организм постоянно требовал пищи, и, если бы не крохотный огородик во дворе храма и пара яблонь, растущих рядом с гостевым домом, пришлось бы серьезно задуматься над тем, что они будут есть через пару дней.
Собираясь в Бездну, я по старой привычке проводника закинул в сумку немало припасов, но ни они, ни призванная еда из карт нормально придать сил не могли. Вроде бы жуешь, с удовольствием впивая зубы в аппетитные куски, набиваешь брюхо… а спустя короткое время понимаешь, что еле волочишь ноги, будто весь день скакал с мечом или прошагал от горизонта до горизонта. Энергия куда-то девалась, утекая, как вода сквозь решето, и приходилось собирать волю в кулак, чтобы не превращаться в тряпку. Хвала Хаосу, хоть местной воды хватало, да и старик-священник с самого начала щедро поделился с нами своим небольшим урожаем, несмотря на наши попытки его отговорить. И вот они, простые и неказистые фрукты и овощи, выращенные в стенах обители, давали сил немало, даже от небольшого кусочка… Надеюсь только, голодать сердобольного старца мы не заставим. Хотя, возможно, ему еда уже действительно не нужна. За все это время мы лишь пару раз видели, как он съел небольшое яблоко, скорее для того, чтобы попробовать его на вкус, чем из-за реальной потребности в пище. Похоже, возился он с огородом и яблонями только в силу привычки.