Игра Лазаря
Шрифт:
Яника сдавленно вскрикнула. Леонард злорадно захихикал.
– Что ты наделал! – Умар бросился к Хеспии и принялся ощупывать её грудь. – Где она? Где она? – он лихорадочно шарил руками по красному комбинезону, словно рассчитывал найти там пулю. – Где она? Тебе больно? Чувствуешь что-нибудь?
С самодовольной ухмылкой Бельфегор опустил дымящийся револьвер:
– Вот так. А то развели базар: любит – не любит…
– Не умирай, Хеспия, только не умирай! – Умар оставил тщетные попытки найти пулевое отверстие в груди девушки и принялся
– Брось это. Она уже мертва. Я попал в сердце, – подтвердил Бельфегор худшие опасения Лазаря.
Одновременно с этим за спиной Хеспии появилось какое-то шевеление – Лазарь понял это по растяжкам на ткани ярко-красного комбинезона. Этого момента он ждал весь день.
– Ты ублюдок, – Умар вскочил на ноги. – Тебе конец...
– Не пыли, сынок, – осадил его Бельфегор и снова поднял револьвер. – Тебе одолжение сделали. Потом поймёшь…
Вдруг он заметил нечто такое, чего до сих пор ни он, ни Умар, в упор не видели, и глаза его расширились от удивления. Хеспия продолжала сидеть на земле, и вовсе не думала падать замертво.
– Какого… – медленно начал Бельфегор, но договорить не успел.
Два огромных белых крыла рывком раскрылись позади Хеспии. Подхваченные порывом встречного ветра, они величественно вогнулись вовнутрь, точно пара шёлковых парусов. Корпус девушки подался назад, влекомый их силой.
Где-то сбоку Леонард издал изумлённый вздох. Умар так и вовсе вскрикнул от страха и осел на землю. Челюсть Бельфегора во второй раз за день поехала вниз. Рука с револьвером составила ей компанию.
– Меня ты всё равно не убьёшь, – сказала Хеспия, и голос её не уступал в величии крыльям. – Я свободна, а значит, я бессмертна.
– Ой! – скорчил рожу Лазарь. – Видать, наши планы никогда и не сходились...
Больше всего он боялся, что крылья, спрятанные под комбинезон, не найдут обратной дороги на волю через тонкие прорези на спине. Однако же, нашли – как-то эти Ангелы ими всё-таки управляют.
Бельфегора охватила паника. Он перевёл взгляд с Хеспии на Янику:
– Ах, вы, маленькие, лживые сучки… Сговорились!
Морфер смотрел на Янику с почти оскорблённым видом, как если бы она была последней, от кого он мог ожидать подобного. Лазарь счёл это лучшей оценкой её актёрского мастерства. Девушка отвечала Бельфегору насмешливой улыбкой.
В следующее мгновение уязвлённого взгляда откушал и сам Лазарь:
– Но ты-то как догадался? Вы же ссорились… она тебя по башке… Ах, ты уже, грёбаная кукушка! – Бельфегора осенило новое прозрение.
– Маленький спектакль для ваших Невидимок, – подтвердил Лазарь. – Думал, у беспризорника хватит духу причинить мне вред без моего согласия?
Послышался неприятный хлёсткий шлепок. Леонард охнул, ноги его подкосились, но прежде чем он успел упасть, подкравшийся сзади Марс выхватил из ослабевшей руки револьвер и одним движением наставил на Бельфегора.
– Пушку и колени на землю, и руки на уровень плеч,
У Лазаря аж мурашки по спине побежали, так это было круто. Неужели он всерьёз намеревался выгнать этого парня на улицу? Сейчас эта мысль казалась дикой.
– Ладно, беру свои слова обратно, – обратился он к Бельфегору. – На твоём месте я бы бросил. У парня рука не дрогнет.
Поразмыслив секунду, Бельфегор повиновался. Всё-таки здравого смысла в нём всегда было больше, чем у остальных офицеров Ведущего. Если бы на его месте стоял Леонард, или, ещё хуже, Лилит, Лазарь без промедлений приказал бы Марсену стрелять.
Когда к Умару снова вернулась способность соображать, он тихо промолвил:
– Кажется, теперь я понимаю, зачем всё это было нужно.
Хеспия нежно улыбалась ему из середины распростёртых крыльев.
– Получается, – бормотал Умар, не спуская с неё глаз, – ты ещё…
– Ну конечно, дурачок! – Хеспия наклонилась и помогла ему подняться. – Если хочешь, можем продолжить с того места, где нас прервали. Крылья у меня всё ещё белые.
– Вижу, – осипшим голосом подтвердил Умар, – и пусть такими остаются.
– Дурачок, – снова повторила она. – Я хочу стать твоим Ангелом, Умар. У тебя два варианта – на выбор.
– А я выбираю третий, – уверенно сказал Умар, как будто только того и ждал.
Хеспия нахмурилась:
– Больше не хочешь быть со мной?
– Конечно, хочу. Но пусть… пусть твои крылья пока остаются белыми. Так ведь можно?
В знак согласия Хеспия несколько раз взмахнула своими удивительными белыми парусами, а потом сложила за спиной в большой плавник.
– Это за Матвея!
Послышался ещё один звук, характерный для соприкосновении самодельной палицы с человеческой шеей, и Бельфегор без чувств повалился с колен на живот.
С ехидной ухмылкой на лице Марсен отмечал свой хет-трик. Мальчишка явно, явно входил во вкус.
Яника повернулась к Лазарю. Лицо её сияло, от слёз не осталось и следа, обворожительные губки улыбались вместе с глазами.
Лазарю пришло в голову, что непредсказуемое, как аппетит беременной, настроение, положительным образом сказывается на искусстве перевоплощения.
– Ну, как я сыграла?
Лазарь сдержанно покивал:
– Станиславский бы поверил.
Пискнув от счастья, Яника бросилась ему на грудь и обвила руками ещё ноющую шею. Это было неожиданно, больно… и, в то же время, чертовски приятно. Ощущая пленительную мягкость её тела, Лазарь подловил себя на том, что ради такой боли он, пожалуй, без раздумий принял бы ещё парочку хет-триков от булавы Марсена.
15
Дверь в палату рывком распахнулась и с дребезжанием откатилась к стене. В проходе возник величественный силуэт человека, осиянный льющимся из коридора ярким дневным светом. По крайней мере, Лазарю нравилась думать, что со стороны его появление выглядит именно так.