Игра Ловца
Шрифт:
— Ты еще не видел настоящего колдовства, — бросил он и повернулся к своим людям, — правьте к берегу. Покажем черномазым, что есть вещи пострашнее паршивого морока.
Одна за другой ладьи причаливали к берегу и островитяне, выставив охрану возле флота, углублялись в черные джунгли. Обак Борама тоже остался с кораблями и Эурон не стал возражать — в бою от него все равно было бы немного толку. Лишь сотня черных воинов, вооруженных копьями из златосерда, двинулись с ними в лес, но и они нервно оглядывались по сторонам, украдкой делая знаки от злых духов. Впрочем, их белые союзники чувствовали себя здесь немногим лучше. Могучие деревья сплетались ветвями над них головами, словно крыша мрачного храма, колючие лианы оплетали руки и ноги, мешая пройти. Под ногами хлюпала жидкая грязь, дорогу то и дело пересекали
Случайно он задел нечто, показавшееся ему поваленным деревцем. Послышалось оглушительное шипение и «деревцо», изогнувшись дугой, взглянуло на Железнорожденного недвижными глазами. Раздвоенный язык плясал меж истекавших ядом зубов, черно-зеленая чешуя покрывала огромное тело, расплетавшее кольца перед броском. Вдоль хребта твари тянулся острый гребень, на брюхе болтались небольшие лапки с острыми когтями. Издав оглушительное шипение, чудовище метнулось к Эурону, но один взмах его топора, разом перерубил мясо и кости, оставив от твари безобразные извивающиеся обрубки.
Неожиданно заросли расступились — перед пиратами пролегла быстрая река, со странно-черной водой. На другом берегу высились все те же заросли — а из-за них слышался бой барабанов и громкие выкрики. Эурон повернулся к своим людям.
— Больше нас не обманут дурацким мороком! — ухмыльнулся он, — вперед!
Он первый шагнул в воду и остальным ничего не оставалось, как последовать за ним. Вода в реке доходила лишь до бедер. Поросшее мхом дно казалось твердым, однако в нем попадались глубокие ямы: то и дело, кто-нибудь из Железнорожденных провалился с головой, чтобы вынырнуть вновь, ругаясь, плюясь и отплевываясь.
— Тихо там! — бросил через плечо Эурон и в этот момент Хармуд Ботли что-то закричал, размахивая руками и дергаясь всем телом.
— Что такое?
— Кто-то схватил меня за ногу! — задыхаясь ответил Ботли. — В той яме.
— Заткнись! — рявкнул Эурон, но тут вода вокруг них взорвалась фонтаном из брызг и гниющих растений. Что-то огромное вынырнуло рядом с Ботли, распахнулась огромная пасть и разом увлекла на дно человека. С обеих берегов реки послышался плеск плюхающихся в воду тел и к пиратам устремились длинные темные твари. Гребнистые хвосты пенили воду, во тьме блестели глаза с узкими зрачками и лунный свет переливался на щитках брони. Вот жуткая пасть распахнулась перед Эуроном и тот, вскинув топор, со всех сил обрушил его на голову крокодила.
— Это всего лишь большие ящерицы! — крикнул он, — убейте их всех.
Вода бурлила от ударов хвостов, блестела сталь и щелкали страшные челюсти, пока пираты, отбивались от бросавшихся со всех сторон чудовищ. В реке водились не только крокодилы — лунный свет отразился от блестящей чешуи косяка крупных рыб с острыми зубами. Тем же кто успел достичь берега повезло не больше — в уши им ударило оглушительное шипение и люди, с диким криком зажимая шеи, шатаясь, падали на землю, отбиваясь от больших змей. Но, несмотря на это, Железнорожденные отчаянно рвались к берегу — смерть в воде
Король Железных Островов и сам не заметил, как, сильно оторвавшись от остальных, он проломился сквозь заросли и выскочил на небольшую поляну, окруженную обросшими мхом деревьями. Дальний конец поляны исчезал в обширном болоте, растекшегося в лесу с другой стороны. А между Эуроном и болотом сверхъестественным зеленым пламенем горел костер. Несколько дюжин черных сидело на корточках в тени нависших деревьев. Зеленый свет высвечивал лица летнийцев, делая их похожими на утопленников.
А за тем костром стояла красивая девушка. Цвет ее кожи был светлее чем у большинства летнийцев - скорее коричневый, чем черный. У нее были правильные, как у белой женщины, черты лица, однако выглядела она еще большей дикаркой, чем летнийцы — открыто соблазнительная улыбка, дикий блеск глаз, бесстыдные движения всем телом. И одевалась она так, как никогда не одевались женщины Летних Островов: сандалии из змеиной кожи были расшиты морскими ракушками, короткая темно-красная юбка, закрывавшая полные бедра, держалась на широком поясе из бусинок. Запястья и лодыжки украшали тяжелые браслеты из грубо выкованного золота. Меж высоких полных грудей белел круглый шрам.
— Эурон Грейджой! — Она, казалось, ласкала языком каждый слог его имени, однако интонация ее голоса была непристойно оскорбительной. — Что ты забыл на юге король Островов? Ты пришел сюда на погибель — и твои люди тоже идут на убой! Ты творишь зло ради женщины, которая никогда и не взглянет в твою сторону — и ты же сгинешь тут, даже не зная, что вероломный брат уже готовит твой трон под свою задницу!
— Ты лживая тварь! — Эурон презрительно cкривил губы, — можешь морочить головы своим черномазым, но не мне. Что такая как ты может знать о моем брате?
Девушка хохотнула — словно ударил бархатистый хлыст.
— Больше чем ты думаешь, король Эурон! Кто ненавидит тебя больше чем кто-либо на островах? Кто считает тебя еретиком и безбожником за то, что ты предпочел вашего бога ведьме из черного камня? Ты считал его дураком, но на деле глупцом оказался ты, когда уплыл, развязав ему руки. А сейчас, когда на его стороне рыжая королева…
— Заткнись! — Эурон прислушивался к звукам схватки в лесу — вот-вот сюда выйдут его люди. Не нужно им слышать все это. Он занес топор, но вдруг остановился — его смутило полное отсутствие страха в глазах коричневой ведьмы.
— Не делай того о чем потом пожалеешь, Эурон Грейджой, — предупредила его девушка. — Убьешь меня — и никто из вас не вернется домой.
Она шагнула в сторону, совершив несколько странных движений руками. С губ ее сорвался громкий крик — и странный, высокий вой был ему ответом. Глаза летнийцев как по команде обратились в сторону тьмы нависшей лесных ветвях над болотом. Девушка повторила свой крик — и из воды внезапно высунулась черная голова. Потом еще и еще — не менее двух десятков голов. Каким-то образом Эурон понял, что это не обычные летнийцы, сидящие по горло в воде: было в их позах что-то донельзя неестественное. А потом твари начали выходить из болота. Это были летнийцы — и одновременно не они: их тела округлились и вытянулись, ноги стали короче, ступни — более плоскими и широкими, а пальцы — невероятно длинными. И между ними появились перепонки! Шея этих существ стала на несколько дюймов длинней, чем у обычных людей, а выражение их морд было менее человеческим, чем у любой рыбы.
А в их лапах корчился, издавая отчаянное мычание из-под зажавшей его рот перепончатой ладони, голый летниец. Только по обрывкам одеяния из разноцветных перьев Эурон Грейджой узнал в нем Обака Бораму, самозваного короля Летних Островов.
— Это те, кого я бросила в болота, — торжественно провозгласила девушка, — предатели и маловеры, усомнившиеся во всесилии Дамбаллаха, Бога-Змея. Я — его невеста и меня он одаряет силой, неведомой никому из здешних колдунов. Его силой я создала этих тварей — и они же подкрались к тем, кто охранял ваши корабли: под водой, скрытые от самого внимательного взора, напавшие внезапно, как змея или аллигатор. Ваши корабли теперь в моих руках — и ваше оружие и ваша добыча — и твой бог, Эурон Грейджой!