Игра Льва
Шрифт:
— Откуда ты родом? — спросил я.
— Ох, где меня только не носило. Я дитя ФБР. Отец уже в отставке. Он родился в Цинциннати, а мама в Теннесси. Мы много переезжали, какое-то время жили в Венесуэле. У ФБР было много агентов в Южной Америке. Гувер старался уберечь этот континент от ЦРУ. Ты знал об этом?
— Догадывался. Добрейший старина Эдгар.
— Отец говорил, что очень многие не понимали его.
— Это и я могу подтвердить.
Кейт рассмеялась.
— Твои родители гордятся тобой? — спросил я.
— Конечно. А твои родители живы?
— Пребывают в добром здравии в Сарасоте.
— А…
— Конечно. Придумали даже прозвище для меня — паршивая овца.
Кейт рассмеялась. Два балла.
— У меня были долгие отношения с нашим агентом, — призналась она. — Но мы жили в разных городах. Я рада, что мы с тобой соседи, это гораздо проще и лучше.
Если сравнивать мои редкие встречи с Бет Пенроуз и годы женитьбы, то я не был уверен, что из этого лучше. Однако я сказал:
— Конечно.
— Мне нравятся мужчины в возрасте, — продолжила свои признания Кейт.
Я догадался, что она имеет в виду меня.
— Почему?
— Мне нравятся более мужественные поколения, к которым относится мой отец. Когда мужчины действительно были мужчинами.
— Например, Аттила, вождь гуннов, да?
— Ты прекрасно понял, что я хотела сказать.
— Кейт, но в мужчинах твоего поколения нет ничего плохого. Наверное, они тоже хорошие парни.
— Возможно. Но вот мне, например, нравится Джек. Он постарше и по большей части ведет себя, как мужчина.
— Согласен.
— Но я не бросаюсь на шею мужчинам.
— А я привык к этому.
Кейт снова рассмеялась.
— Ладно, хватит похмельной трепотни.
За квартал до здания ФБР я предложил Кейт выйти из машины и отправиться на работу по отдельности, но она возразила:
— Нет, очень интересно посмотреть, кому будет любопытно глазеть на нас, а кому нет. В конце концов, мы не делаем ничего плохого.
Такси подъехало к зданию около девяти, я расплатился с водителем, и мы вышли. В вестибюль мы вошли вместе, но там оказалось немного наших коллег, а те, что были, похоже, не обратили внимания на то, что мы приехали в одном такси, а я в той же одежде, что и вчера. Когда вы спите с коллегой, вам кажется, что все об этом знают, однако обычно люди думают о более важных вещах. Будь сейчас здесь Кениг, он наверняка обратил бы на нас внимание.
В киоске мы купили несколько газет, и пока ждали лифта, я взглянул на первую страницу «Таймс». В глаза бросились знакомое имя и знакомое лицо.
— Черт побери! — воскликнул я.
— Что случилось?
Я протянул Кейт газету, она взглянула на первую страницу и охнула.
Газета поместила мою фотографию, сделанную, предположительно, в субботу в аэропорту Кеннеди, хотя я не помнил, чтобы в субботу на мне был именно этот костюм. Так что явный фотомонтаж плюс придуманные слова, которых я не говорил, за исключением фразы о том, что если Асад Халил все еще на территории Нью-Йорка, то мы его найдем. Однако и эту фразу я не произносил на публике. Надо будет закатить Алану Паркеру хорошую оплеуху.
Кейт тем временем развернула «Дейли ньюс».
— Ух ты, а вот и меня цитируют. Якобы я сказала, что мы почти схватили Халила в аэропорту Кеннеди, однако сообщник помог ему скрыться. — Она удивленно посмотрела на меня.
— Вот видишь? Все это потому, что мы не сами разговаривали с прессой. За нас это сделали Джек, Алан или кто-то
Кейт пожала плечами:
— Возможно, поместят завтра. Но я не помню, чтобы меня фотографировали.
Подошел лифт, мы поднялись на двадцать шестой этаж и вошли в помещение оперативного штаба. Здесь работали профессионалы, и никто не стал отпускать шуточек по поводу моей фотографии. Вот если бы такое случилось в моем бывшем отделе по расследованию убийств, то ребята наверняка повесили бы на стену фотографию из газеты с подписью: «Этого человека разыскивает Асад Халил… надеемся на вашу помощь».
Я уселся за свой стол. Не было почти никаких шансов на то, что моя фотография в газете или даже на телевидении вытащит Халила из его норы. И я не стану его мишенью. Если только я не подберусь к нему слишком близко.
Кейт принялась просматривать бумаги, лежавшие на ее столе.
— Господи, здесь тонны документов, — вздохнула она.
— И большинство из них можешь отправить в мусорную корзину, — посоветовал я.
Я просмотрел еще «Нью-Йорк таймс», пытаясь отыскать статью об убийстве американского банкира во Франкфурте. Наконец нашел небольшую заметку. Минимум информации и никаких намеков на участие в убийстве Асада Халила.
Я передал газету Кейт, она прочитала заметку и прокомментировала:
— Наверное, у них все-таки есть сомнения относительно причастности Халила к этому убийству. И они не хотят играть на руку ливийской разведке, если убийство подстроено специально, чтобы сбить нас с толку.
— Совершенно верно.
Большинство убийств, с которыми мне приходилось иметь дело, совершали идиоты. А в международные разведывательные игры играют умные люди, которые специально действуют как идиоты. Такие, как Тед Нэш и его оппоненты. Их хитроумные схемы настолько запутаны, что эти люди, просыпаясь по утрам, стараются вспомнить, на кого работают в эту неделю и какую ложь нужно выдать за правду. Неудивительно, что Нэш мало говорит, поскольку большинство своей умственной энергии он расходует на осознание противоречивой реальности.
Кейт сняла трубку телефона.
— Надо позвонить Джеку.
— С Франкфуртом разница во времени шесть часов, он еще спит.
— Там на шесть часов позже, Джек давно на работе.
— Да какая разница. Пусть сам звонит.
Кейт замялась, но положила трубку на рычаг.
Мы просмотрели и другие газеты — в них имелись подработанные на компьютере фотографии Халила: в очках, с бородой, с усами, с другими прическами. То есть общественность предупреждали, каким образом преступник может изменить свою внешность.
А я еще предлагал оповестить публику о том, что мистера Халила и мистера Каддафи связывают более чем дружеские отношения. Однако в газетах на это не было даже намека.
Я люблю все упрощать, но бывают моменты, когда очень уместна психологическая война, хотя военная разведка и правоохранительные органы недооценивают ее значение. В основном этим средством пользуются полицейские, когда допрашивают подозреваемого и изображают из себя «доброго» и «злого» следователей. В любом случае, было бы неплохо через средства массовой информации запустить «утку», чтобы преступник прочитал ее, засомневался и занервничал. Только самим при этом не надо забывать, что это всего лишь «утка».