Игра Льва
Шрифт:
Через сорок минут он увидел указатели поворотов на город Флоренс и шоссе Е-20, ведущее в Колумбию и Атланту. Халил держал в памяти части дорожной карты Юга, поэтому мог назвать ложное, но реально существующее место своего назначения, если бы кто-то спросил его об этом. Он решил, что теперь, когда он движется по шоссе в направлении Колумбии и Атланты, его ложным пунктом назначения будет Чарлстон или Саванна.
На тот случай, если потребуется освежить память, в отделении для перчаток имелась отличная карта да еще «Спутниковый навигатор».
Халил обратил внимание на то, что в районе Флоренса движение стало более интенсивным. Его даже обрадовало, ведь долгое время он ехал практически один. Странно, но ему не попалось ни одной полицейской машины, кроме той,
После того, как покинул штат Нью-Джерси, Халил повел «меркурий» более уверенно, у него даже появилась возможность обращать внимание на других водителей. Удивляло огромное количество пожилых людей за рулем — в Европе или в Ливии это было редкостью. Пожилые люди очень плохо водили машины. И еще за рулем было много молодежи, которая тоже плохо водила машины. Плохо на молодежный манер. В Америке оказалось много водителей-женщин, гораздо больше, чем в Европе. Невероятно, но здесь женщины даже возили мужчин, что редко встретишь в Европе, а в Ливии и вовсе нельзя было увидеть женщину за рулем. Халил отметил, что женщины хорошо управляли машинами, правда, иногда вели себя непредсказуемо и часто агрессивно, как те шлюхи, которые попались ему в Северной Каролине.
Асад считал, что американские мужчины утратили контроль над своими женщинами. Он вспомнил слова Корана:
«Мужья стоят над женами за то, что Аллах дал одним преимущество над другими, и за то, что они расходуют из своего имущества. И порядочные женщины — благоговейны, сохраняют тайное в том, что хранит Аллах. А тех, непокорности которых вы боитесь, увещайте и покидайте их на ложах и ударяйте их. И если они повинятся вам, то не ищите пути против них».
Халил не мог понять, каким образом западные женщины приобрели столько власти и влияния, извратив Завет Божий и естество природы. Однако он подозревал, что это результат демократии, при которой у всех равные избирательные права.
По какой-то непонятной причине воспоминания Халила вернулись к самолету, к тому моменту, когда его буксировали в зону безопасности. Он снова подумал о мужчине и женщине, которых увидел в самолете. У обоих имелись полицейские жетоны, оба отдавали приказы, словно были совершенно равны. Халил просто не мог себе представить, как люди противоположного пола работают вместе, говорят друг с другом, дотрагиваются друг до друга, а может даже и делят пищу. И еще более изумлял тот факт, что женщина была офицером полиции и наверняка имела оружие. Интересно, как родители этой женщины могли позволить своей дочери вести себя столь бесстыдно.
И еще вспомнилась его первая поездка в Европу, в Париж. Как же его тогда шокировала и оскорбила развязанность и наглость местных женщин. С годами он начал постепенно привыкать к поведению европейских женщин, но каждый раз, когда приезжал в Европу, а теперь вот в Америку, он вновь изумлялся и чувствовал себя оскорбленным.
Западные женщины разгуливали в одиночку, заговаривали с незнакомыми мужчинами, работали в магазинах и офисах, обнажали тело и даже спорили с мужчинами. Халил вспомнил библейские истории о Содоме и Гоморре, которые произошли до появления ислама. Он знал, что причиной гибели этих городов стали бесстыжие, погрязшие в пороке женщины. И наверняка Европу и Америку ожидает подобная судьба. Как может выжить западная цивилизация, если их женщины ведут себя как шлюхи или как рабыни, ниспровергнувшие своих хозяев?
В какого бы Бога ни верили эти люди, однажды он отвернется от них и уничтожит их. Но пока, по непонятной Халилу причине, эти распутные нации сохраняли свое могущество.
Халил продолжал двигаться к цели, не обращая внимания на усиливающуюся жажду. Включив радиоприемник, он прошелся по частотам. На некоторых звучала странная музыка, которую ведущий называл «кантри-вестерн». На других передавали музыку, похожую на ту, что он слышал к северу от Вашингтона. Однако на большинстве
Халил вполне понимал язык диктора, поэтому послушал минут двадцать, как тот рассказывал об изнасилованиях, грабежах и убийствах, о политике и мировых новостях.
Наконец Халил услышал то, что хотел услышать.
— Национальный совет по безопасности транспорта и Федеральное управление гражданской авиации сделали совместное заявление, касающееся трагического инцидента в нью-йоркском аэропорту Кеннеди. Из заявления следует, что в этой трагедии никто не выжил. Федеральные власти сообщают, что пилотам, вероятно, удалось посадить самолет до того, как они отравились газом, либо они запрограммировали автопилот на посадку, когда почувствовали, что не смогут сделать это самостоятельно. Федеральное управление гражданской авиации не говорит о наличии каких-либо записей радиосообщений пилотов, однако источники, пожелавшие остаться неназванными, утверждают, что пилоты проявили героизм, посадив самолет, не подвергая при этом опасности никого в окрестностях аэропорта. В заявлении эта трагедия названа несчастным случаем, однако расследование причин продолжается. Всего погибло триста четырнадцать человек, включая экипаж самолета…
Халил выключил радио. Наверняка американцы, владеющие самыми современными технологиями, уже выяснили, что произошло на борту рейса 175. Так почему же они не говорят всей правды? Халил предположил, что все дело в национальной гордости и естественном стремлении спецслужб скрыть собственные ошибки.
В любом случае, если по радио не говорят о террористическом акте, то, значит, его фотографию еще не транслируют по телевидению. Ах, если бы он мог побыстрее добраться из Вашингтона до Флориды!
В Триполи обсуждали и другие средства передвижения. Если лететь в Вашингтон самолетом, то надо переехать в другой нью-йоркский аэропорт, Ла-Гуардиа, а там его уже наверняка ждала бы полиция. То же самое произойдет, если ливийская разведка выберет скоростной поезд. Придется ехать в самый центр города, на Пенсильванский вокзал, где также ждала бы предупрежденная полиция. И потом, в любом случае расписание поездов было неудобным.
Что касается путешествия из Вашингтона во Флориду, то воздушный перелет был возможен, но пришлось бы лететь на частном самолете. Борис решил, что это опасно, и объяснил: «В Вашингтоне очень серьезно относятся к мерам безопасности, а жители города получают массу информации. Если твою фотографию продемонстрируют по телевидению или поместят в газетах, то тебя может узнать какой-нибудь бдительный гражданин или даже пилот частного самолета. Оставим частные рейсы на потом, Асад. Нужно ехать на машине. Это самый безопасный путь, да и лучший способ привыкнуть к стране. Кроме того, будет время, чтобы оценить ситуацию. Скорость — это хорошо, но не хочется, чтобы ты прилетел в ловушку. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я прожил среди этих людей более пяти лет. Американцы очень рассеянны, они путают реальность с шоу. Даже если тебя узнают по фотографии, показанной по телевидению, они спутают тебя с кинозвездой, возможно даже, с Омаром Шарифом, и попросят автограф».
Последние слова Бориса вызвали общий смех. Возможно, Борис с излишним презрением относился к американцам, однако он довольно высоко оценивал их спецслужбы, а иногда даже и местную полицию.
Борис, Малик и другие разведчики спланировали маршрут передвижения Халила таким образом, чтобы в нем сочетались быстрота и осторожность, практичность и простота. Борис предупредил: «Из аэропорта Кеннеди ты можешь ускользнуть только одним способом. Тебя будут ждать два таксиста, это на тот случай, если один по каким-то причинам не сможет прибыть вовремя. Ну а тот из них, кому не повезет, доставит тебя до взятого напрокат автомобиля. — Борис решил, что удачно пошутил, но остальные были иного мнения. Не обращая внимания на хмурые лица вокруг него, Борис добавил: — С учетом того, что должно произойти с Хаддадом и водителем такси, пожалуйста, не проси меня сопровождать тебя».