Игра на Цезаря

Саринова Елена

– По монетному профилю? – тихо уточнил Глеб.

– И какой бес его вообще туда принес?

– В наше посольство на Святочный маскарад?.. У них накануне с береднянским Государем встреча была. Вот он и решил нанести «анонимный визит» поданным.

Я теперь сжала пальцами еще и свои веки. И в голове вспышками вновь понеслась та далекая ночь. Черная маска в пол его лица. Сильные руки… «Воробушек»… И не похож он совсем на героя-любовника. Да и тогда не походил. Хотя, что я вообще в этом смыслю? Ведь сама потом семь лет жила по «сюжету»: пришла,

увидела и взяла. Пришла, увидела и взяла…

– Значит, это он запретил тебе помогать мне искать мужа? – разлепила я глаза.

– Угу, – буркнул Глеб. – Но, не напрямую, конечно. И, как я понял, это – не запрет, а лишь отсрочка старта на время.

– И у меня есть две недели?

– Угу… Агата, что ты намерена потом делать?

– Ты же меня знаешь, Глеб. Вот сам на свой вопрос и ответь.

– Ну, – надул тот щеки. – Это – не выход.

– А «выход» у меня один – поиск Ника. И данный срок мои планы не меняет. Лишь корректирует. А теперь… Бес с тобой, давай есть. Дел много на сегод…

– Агата, это – не выход. Я ведь совсем тебе помочь не смогу и…

– А у нас гость ранний, – папа, застыв в двери, одернул халат. – Ничего себе, новость.

– Здравствуйте, – выдохнув, развернулся к нему «гость». – Господин Людвиг, извините за незваный визит.

– Катаржина, спускайся! – махнул на него папа пятерней. – Садитесь, Глеб, за стол. Завтракать все вместе будем. Агата?

– Что? – как можно искренней оскалилась я.

– Доброе утро… Как, дочь, спалось?

– Замечательно, – а вот теперь я улыбнулась непритворно. – Очень хорошо, папа…

Однако вскоре за столом «хорошего» убавилось еще – канцлер Исбург заболел. Об этом оповестил нас всех Глеб. В общем-то, в его (канцлерском) возрасте такие неприятности – «гости частые, хоть и без приглашений» (прямо как сам некромант). Но и мне заглянуть на улицу рядом тоже придется. С этого, пожалуй, и начну. Только решить надо…

– Варвара, пойдешь со мной своего учителя навестить?

– Канэ-шно, – дожевав булку, ускорила та ее «прохождение» половиной кружки молока и пустую хлопнула на стол. – Я готова. Только за гостинцем канцлеру Исбургу по дороге зайдем.

– Да что вы говорите? – смела я с «недетских» щек крошки.

– Это очень серьезно, Агата, – скривясь на произвол, сползла Варя со стула. – Сердце, это тебе не шутки. Купим ему пудинг из творога. В «Ватрушке» через дорогу они вкусные. И яблоки. Хотя лучше морковка, да кто ж с ней в гости пойдет?

– Это ты сейчас как лекарь говоришь? – поднял брови Глеб.

– Лекарь у нас один, – отозвалась ему Варя. – Господин Блинов с Яблоневой улицы.

– А откуда тогда познания? Я ведь про причину канцлерской болезни не сказал.

– Глеб, она элементарно угадывает. Объект то – в ближней зоне.

– А еще книжки читаю.

Папа, поднимаясь из-за стола, хмыкнул:

– Видел я одну. «Сердце гордеца» называется. Но, думаю, там не совсем про медицину, – и скосился на маму.

Та поджала губки… Любительница романов. А может они

их на пару вслух уже?.. Нет, правильно я сделала, что дитё с собой взяла. В ее возрасте надо больше общаться с теми, с кем по этому возрасту ближе. И я тут, конечно, не выход: друзья не такие нужны (у меня самой в восемь лет уже Ник в них ходил), но и литературные «ухажеры»… Может, ее к Славеку и Кети по чаще водить?.. Когда-нибудь?

– Да, – почесал за ухом некромант. – Тогда давай, угадывай: в каком кармане пиджака у меня сережки для тебя из Эйфу.

– Угу, – старательно напыжилась Варя. – Внутри слева.

– Мо-ло-дец! Вуаля!

– Та-ак. Мама – до одиннадцати. Папа – до вечера. Ваше некромантсво – до… В общем, Варя, скажи, кому положено «спасибо», и пошли.

– Всем – спасибо.

И мы с ней пошли…

Канцлер Исбург болеть не любил. И даже если ради научного эксперимента, то и тогда вряд ли смог с душой. Хотя некоторые мужчины вполне могут. Знала я одного деревенского старосту. Деятельного, как ураган. И такого же грозного. Уделывал на ярмарочных боях голыми руками всех «врагов». А свалила ЕГО с ног простуда. Вирус, он – враг незримый, а сопли и подвиги по природе своей – врозь.

Наставник же наш страдал не от болезни, а из-за ограничений, возникших по причине ее. За «ограничениями» традиционно бдила его высокая поджарая жена, госпожа Клара Исбург. Однако лекарь канцлерский тоже был начеку. И тогда они «работали» уже в паре, нависнув над одром, чем вгоняли больного в еще большие страдания и тоску. В общем, замкнутый круг. И мы с Варварой, получается, его разорвали:

– Здравствуйте, пять минут у вас.

– Ага, – в общем, на такой малый срок.

– У нас потом процедуры и отдых. Исаак, и не надо на меня так смотреть. И, если мне не веришь, я сейчас господина лекаря позову.

– О, вот только… – подтянул тот как кадет – первокурсник одеяло.

– То-то же, Исаак… Агата, пять минут.

– А можно я пока горшки с цветами по окнам вашим посмотрю?

– Пять минут, Варя. Но, если вне этой спальни, то можешь задержаться.

Тысь моя майка, «казарменный» режим.

– Агата, я вам очень рад, – улыбнулся мне со своих подушек бледный больной. – Что я тебе вчера про статистику говорил? Накаркал.

Я – вздохнула:

– Как вы? Мы вам творожный пудинг принесли. Варя по запаху его выбирала. Сказала, что надо обязательно с корицей. А еще яблоки. Вы потом…

– Непременно… Молодцы, что пришли, – и глянул на Варвару, изучающую местную растительность по строго выстроенным горшкам. – Ты заметила, как она выросла?

– Полтора дюйма, – покачала я головой.

– Я – про другой рост.

– А-а… Да. Благодаря вам. Правда, есть еще Отец Сергий из храма через аллею. Но, вы с ним пока успешно конкурируете.

– И по каким аспектам? – тихо уточнил канцлер.

– Ну, по количеству цитат и длине бороды. Так что, если вы свою сбреете, то потеряете в очках и Святой Отец с большим отрывом уйдет в лидеры.