Игра на Цезаря
Шрифт:
– Я бы, господин…
– Я закончил, – бросил молоток рядом со щипцами. – Спасибо за…
«Ник!»
– Нам пора, – и подхватил нас с Варварой за руки. – Пошли.
– Ник, а куда мы идем? Ты же…
– Варвара, побудешь с госпожой Катаржиной и остальными.
– Угу… А вы?
– Просто побудь… Пожалуйста.
– Хорошо…
Удивленные лица семьи, но мне наплевать. А дальше, почти бегом, до края поляны. И – в подвал.
– Мы где? – запыхавшись, выдохнула ему в спину.
Ник
– Русалочья заводь. Я вчера наметил ориентир… Любимая…
– Ник…
И только мы под нещадным, все поглощающим светом луны. Будто два вечно голодных, диких зверя. В вечной же тяге насытиться. Любовью. Друг другом… Светом луны…
– Я так люблю тебя, – сквозь стоны и всплеск воды. – Я так… – чтобы вновь провалиться, утонуть в нем. В любви и луне… Вечная борьба. Вечная песня…
Но, все же, утро пришло…
– О-о… и как же некстати.
– Кстати, кстати, – упал мой бодрый муж рядом на постель. Значит, мы уже… нет, еще в Либряне до сих пор. – Вставай, любимая.
Я честно попыталась разлепить на щедром утреннем свете глаза:
– О-о… И не смотри на меня так.
– Как так? – прищурился он.
– Ну, я не знаю. Будто я вчера скоморохом оббежала всю праздничную площадь, горланя срамные песни. А потом меня ловила по той же площади вся наша семья.
– Скоморохом? – смеясь, откинулся Ник на спину. – Я на тебя «так» смотрю?.. Много ты понимаешь в счастье.
– В чьем это? – напротив, подскочила я на локоть.
– В моем… Агата?
– Ага? – сдула я с глаз лохматую, воняющую тиной, прядь.
– То, что сегодня ночью свершилось…
– О-о… Иначе, как моим помешательством на почве страсти к законному мужу и назвать…
– Я согласен.
– На что ты… «согласен»?
– На такие твои «помешательства». В Русалочьей заводи.
– Ну, да. Тогда подобное грозит еще и всем местным русалкам, – и вспомнив, как те сначала недовольно из камышей обшипели нас с Ником, а потом принялись оттуда же по-деловому комментировать, сама залилась и краской и смехом. И что самое ненормальное, меня это только еще больше распалило тогда… О-о…
– Значит, мы с тобой вместе «выступали», – лишь освидетельствовал сей факт мой «законный муж». – И даже не со «срамными песнями».
– О, да! – повернулись мы друг к другу. – Ты знаешь… я так люблю тебя. Не смотря на то, что ты со мной сотворил. Не смотря на то, что заставил вспомнить, что я – женщина. Носить эти дурацкие платья в цветочек, туфли на каблуках и накручивать кренделя на голове. И самое главное, заставил меня научиться готовить. И все это, ни разу не заставив на самом деле… Ник?
– Что, любимая? – с улыбкой произнес он.
– Что же ты со мной сотворил?
– Это – не я. Ты
– Да? – охрипшим голосом выдохнула я.
– Да, жена моя. Да… А теперь, вставай и…
– Вот ничего себе, Ник! Ты опять в постели? Агата, ты проснулась? Ник, твой чай давно остыл! – Варвара, взмахнув мотыльком, приземлилась в аккурат между нами. – Теперь вставайте оба.
– А куда нам спешить то?
– Мне пора, – скривился нам Ник.
– Пора? – уточнили мы тоже вместе.
– Я же тебе, Агата, еще в пятницу говорил: сегодня, в третью ночь полнолуния…
– Тысь моя майка! Ваши бесовы учения! И это – в выходной день!
– Какой «выходной»? – хмыкнул мой муж, уже возвышаясь над кроватью. – Понедельник. А тебе разве в учебный корпус…
– Тысь моя… майка. Мой отчет…
Вот так наш семейный отдых в Либряне и завершился. Солнечным утром в понедельник. Шумным чаепитием и всплеском магии от подвалов по разным сторонам…
Эти «бесовы учения» когда-то любила и я сама. Не все, конечно, а именно, «эти бесовы». Учения по поиску и устранению отрицательных силовых зон. Или «дыр», на простом кадетском сленге. Что же до конкретики, то место проведения сегодняшних я тоже знала точно – «Дом выскочек» в деревне Поперечка, семь с четвертью миль западнее Куполграда. Специфика зоны – цикличная. Каждую третью ночь полнолунья. Уровень всплеска – второй по пятибальной шкале. Сущности-мигранты – средней и ниже средней зоны опасности. Сопредельный мир – не изучен. Что еще?.. Весело там было. По крайней мере, нам, еще в кадетские времена.
А вот сегодня Ник курирует подобную «вакханалью». И тоже будет наставлять храбрящихся кадетов у двери: «Дом не порушьте, сохраните для коллег и фольклора». И это – вполне реальная угроза… Да. Весело… А я вот – сижу и строчу отчет за год. И, подперев кулаком щеку, вздохнула, уткнув взгляд в кабинетное окно…
Оживленный понедельник столичный уже давно перевалил за середину. И здесь, в отличие от солнечного и сонного берега Шалбы носились друг за другом даже мелкие облака. Светило недовольно щурилось на них, грозясь и вовсе уйти за ползущие с запада объемные тучи. И если так пойдет, то луны сегодня тоже на небе не разглядеть. А значит…
– «Доча, ты на ужин к нам давай! Мы с Варенькой штрудель испекли! Все равно ж Ник только к рассвету вернется!.. Доча!»
– «Мама, что ж ты так кричишь то?»
– «А, вдруг…»
– «Хорошо».
– «Я говорю: а, вдруг, ты меня не услышишь?»
– «Ты так кричишь, что я тебя, кажется, и вижу»
– «Так ты не сказа…»
– «Хорошо!» – проорала я в родительскую голову… и захлопнула свою тоскливо-толстую тетрадь. – «Хорошего – понемногу».