Игра на выживание
Шрифт:
— Искренность — моя гордость и беда, — привычно сам себя похвалил депутат. — Поэтому обида — глупейшая несуразица… Только представить себе не могу, чем я так вас заинтересовал… Скромный депутат Думы, не больше…
— Зря вы так принижаете свои способности и возможности, — снова блеснул изящным комплиментом бизнесмен. — Слово депутата, вовремя сказанное, стоит немало…
Иванова так и подмывало уточнить: сколько именно стоит его депутатское слово? Но он опасался спугнуть птичку счастья, напевавшую ему на ухо сладкие песенки.
Если действительно
Главное в создавшейся ситуации — не продешевить.
— Поверьте, я с удовольствием помог бы вам, если бы знал — в чем? Вы мне симпатичны, как человек и как предприниматель, — заливался Иванов, прикидывая и рассчитывая. — Деловые люди для меня — боги, призванные облегчить нашу жизнь, принести в дома простых тружеников достаток и даже — изобилие…
Удачно выбранное словосочетание! Нужно не забыть включить его в очередную речь с думской трибуны. Скажем, при обсуждении вопросов социальной защиты…
А в голове — колючей занозой — другая мысль: сколько Коломин собирается загрести на этой афере? В добрые намерения предпринимателя, как и в свои собственные, Иванов не верил.
— Госкомимущество намерен в самое ближайшее время организовать упомянутые торги. Председателем приватизационной комиссии назначен ваш приятель… как его по фамилии, забыл, — мастерски изобразив полный провал в стареющей памяти, Коломин пытливо вглядывался в лицо депутата. — Такая, знаете ли, простая фамилия… типа вашей…
— И что же я должен подсказать Сидорову? Хватит блужданий по кругу — пора говорить прямо. «Что я должен подсказать?» соседствует с более реальным — «Что я буду иметь?».
Коломин отлично понял недосказанное. Облегченно вздохнул, будто уже достиг финиша, остается разорвать красную ленточку и пожинать плоды длительных трудов. В виде оваций восторженных зрителей и вручения документов на право владения магазинами.
— В смысле процедурных тонкостей, признаюсь, — профан. Однако уверен, что Сидоров обязательно прислушается к просьбе давнишнего друга. Тем более депутата Думы. Если это произойдет, и я получу желаемые магазины по… доступным, конечно, ценам, мы с вами отпразднуем это событие в коттедже, который презентует вам благодарная фирма…
Все обозначено предельно четко: и задание, и цена услуги. Теперь — соглашаться либо отказываться, изобразив гневную гримасу оскорбленной невинности?
В душе Иванова — бурное, бескровное сражение. Боролись желание солидно заработать и страх перед возможным возмездием за взяточничество. Ибо, как ни крути, речь идет о взятке…
— Отлично понимаю ваши опасения, — проницательности бизнесмена может позавидовать любой экстрасенс. — Если ваши коллеги узнают о… коттедже, разразится скандал, да? — Иванов кивнул. — Думаю, ваши опасения беспочвенны. Прежде всего, сейчас мало найдется чиновников всех рангов, которые живут на зарплату. В том числе и народных избранников. Само слово «взятка» — чудовищно глупо
Пригласили в зал. Иванов пожал руку бизнесмену. Будто поставил размашистую подпись на негласном договоре…
Не станешь же все это рассказывать супруге? Тем более, когда ее просьба узнать, кто таков Коломин, попахивает чем-то неприятным.
— Иванов, ты так мне и не ответил, сможешь ли разузнать все о Коломине, — недовольный голос Клавдии Сергеевны прервал рассуждения Иванова, как неожиданный порыв штормового ветра будит дремлющую рыбацкую деревушку. — О чем ты думаешь?
— Мелочи, не стоящие внимания, дорогая, — отпарировал Федор Федорович. — Что же касается твоего Коломина — постараюсь разведать…
— Когда?
— В ближайшее время… Скажем, через недельку… Устроит?
— Долго… Узнай послезавтра…
— Хорошо, сделаю… Теперь очередь за моим вопросом…
— Можешь не задавать… Конечно, речь пойдет о приближающихся выборах в Думу… Успокойся — все будет на мази, как и на прошлых выборах. Я ведь заинтересована не меньше твоего…
— И уже имеются результаты твоей заинтересованности? — нетерпеливо спросил Иванов, размешивая встакане очередную порцию питьевой соды. — Мне кажется, пришло время торопиться… Подумай, дорогая, прошу…
— Подумаю, Феденька, — согласилась Клавдия Сергеевна, ласково погладив мужа по щеке. — Спонсоры найдутся, не сомневайся. И не только из числа бизнесменов, — туманно намекнула она на обширность своих связей. — Кстати, тебе скоро предстоит встреча с одним из богатейших людей страны. Он тебе сам представится, — перебила она мужа, который попытался узнать об «одном из самых богатейших людей» более подробные сведения. Хотя бы фамилию. — Постарайся произвести на него хорошее впечатление… И не продешевить…
— Где встреча? — быстро спросил Иванов, привстав и накидывая на плечи снятые подтяжки. Будто приготовился прямо в шлепанцах мчаться на место многообещающей встречи. — И — когда?
— Предположительно в ресторане «Арагви».
Через неделю. Точное время сообщу поздней… Когда ты принесешь мне в клювике сведения о Коломине…
2
Разговор с Сидоровым состоялся через два дня.
В откровенном ракурсе, без пышных фраз и дружеских заверений.
Их связывала давнишняя дружба, зародившаяся в те времена, когда Иванов был первым секретарем райкома партии, а Сидоров занимался в этом же райкоме вопросами идеологии. Раз в неделю друзья устраивали дружеские «посиделки». Отходили от нелегкой работы, размягчались. Будто надоевший грим, смывались высокопарные фразы о высокой морали, об ответственности члена партии за порученное дело. Грим предназначался для рядовых партийцев и беспартийного актива. Использовался на разного рода заседаниях, встречах, собраниях.