Игра не на жизнь. Проходная пешка
Шрифт:
Через секунду все еще холодные, но такие родные руки обняли меня. Рандир, я не могу тебя жалеть… я просто тебя люблю.
34
Дверь распахнулась, мягко скажем, неожиданно. Особенно учитывая то, что Тауэр должен был предупредить о посетителях. А тут - тишина и вдруг бац! дверью о стену. Хорошо, что мы успели закончить.
Улетов зашел стремительно и тут же подхватив стул, уселся на нем. В проёме на секунду
– Что, голубки, отдыхаете?
– вопрос явно риторический, учитывая то, что мы лежим под одним одеялом.
– Нам хоть можно встать и одеться?
– Рандир произнес это таким тоном, что между строк читалось: «Какого хрена ты приперся сюда?»
– Я тебе смущаю?
Вот не подумала, что Улетов такая сволочь!
– Лежите тут, голубки, воркуете, а я должен это говно выгребать?! Правильно?
– Можешь не выгребать, а просто утопиться в нем!
Мда, а Рандир тоже «любит» Улетова нежной и пламенной любовью.
– Я тебя еще не поблагодарил за графский титул!
– Скажи просто - спасибо!
– Я тебе другое скажу! Если бы я знал, что ты так меня отблагодаришь за спасение, я предоставил бы им загнуться там, в горах, а тебе сдохнуть в тюрьме! Так что это ты должен мне тут спасибо говорить!
– Что ж - спасибо!
– Пожалуйста! Надеюсь, ты все-таки когда-нибудь напорешься!
– Непременно!
– А ты, - Улетов перевел взгляд на меня и, чтобы не было сомнений, что он говорит именно со мной, указал пальцем, - когда видела Тишина в последний раз?
– А что?
– я не поняла, причем тут Тишин. Разговаривать с человеком, который издевательски не дает тебе встать и одеться, напрягает.
– Ты мне не чтокай, а отвечай!
– Вчера. Вечером. А что такое?
Рандиру все же надоело лежать, и он встал. Мало обращая внимания на Улетова, он одел штаны и сел в кресло. Мне бы так! Хотя если я встану и начну одеваться при мужиках, то боюсь Улетов получит не с чем несравнимое удовольствие. Стриптиза в его время еще не было. Ладно, не буду вгонять мужика в краску… в зеленую.
– Тишин отнес тебя на руках в свою комнату… когда вы расстались?
Козел! Вот козел! Это специально при Рандире! Чтобы тот взревновал? Что ты хочешь? Чтобы я засмущалась и начала тут изворачиваться, как уж на летающей тарелке? Так ты добился прямо противоположного!
– После того как мы уснули, я его больше не видела! А проснулась одна! Из-за переполоха с советником. Больше ничего не знаю!
Рандир, прости! Мне ужасно стыдно говорить про такое, но черт бы побрал, этого Улетова с его прямотой!
Хотя стой! А если он это делает специально? Хорошая такая месть - заставить меня говорить про одного мужика перед другим. И самое противное, что даже ничего не передашь через Тауэра - телепатию Улетов вычисляет на раз.
–
– хотелось удивится, но надо «держать лицо». Моя маленькая месть за неудобное положение.
– Тогда же, когда и барон! Получается они бежали вместе и Тишин предатель!
– А его наемники?
– Наемники под замком в обедней зале. Им теперь веры нет.
– Майор…
– Граф! С твоей легкой руки - граф! И не забывай об этом!
– Хорошо. Граф, а какой смысл бежать и бросать своих людей?
– А я знаю?! Это же наемники! Ублюдки! У них ни чести, ни Родины!
– Ты проводил дознание у них?
Улетов замолчал. Стало понятно, если и проводил, то закончилось это не так, как он надеялся. Вот почему понадобились мы и срочно.
– Мне безразлично, что одной крысой в замке стало меньше, но я хочу знать - почему, как и когда он бежал! А самое главное, что мне делать с его крысятником?! Так что у тебя две минуты на сборы. Иди к ним и выясняй! А девочка пока будет со мной.
– В таком виде?
– возмутилась я.
Улетов скривил морду, но промолчал.
– Все, жду в коридоре!
Это значит, что с эльфом опять связи не будет. А надо было бы перекинуться парой мыслей.
– Ника, - отвлек меня от этих самых мыслей голос Рандира, - не обращай внимания на Вячеслава Ивановича. Он злится за то, что я его припечатал титулом.
– Да, ну его!
– нехотя отозвалась я.
– Ника, запомни - я тебя люблю. Это раз. Второе - чтобы не случилось, верь мне и никому другому. В-третьих - для тебя сейчас самое главное выбраться наружу и отдать Духа. Все, что я буду делать направлено на это. И не чувствуй себя виноватой в том, что было с Тишином. Я тоже не мальчик. Я тебя за это ненавидеть не буду, а они пусть думают, что хотят! Понятно? Хорошо! И кстати - а кто вообще этот Тишин?
– Да так, капитан наемников. Я даже не поняла, как это получилось…
– Не оправдывайся… я сказал, что ты не виновата… я, когда его найду, сам с ним поговорю. Хорошо?
– Нет! Давай ты просто об этом забудешь?
– Посмотрим… - угрозы в голосе нет, но все же легкое предупреждение присутствует. Ну почему нельзя исправить ошибки? Стереть то, что ты сделал неправильно? Просто забыть… и не корить себя… не отводить глаза, рассматривая рисунок плит на полу и боясь поднять взгляд.
– Рандир?
– Что?
В омут с головой… в самый глубокий и холодный омут:
– Мне нельзя любить…
– Мне тоже… - я не вижу, но слышу едва заметную улыбку, - но я попробую.
Во время совещания мне стало плохо. Самым противным и натуральным образом. Низ живота скрутила давящая постоянная боль, в бедра будто влили раскаленный свинец. Естество самым банальным и наглым образом заявляло - ты женщина и не фиг об этом забывать!
Фабис обратил на меня внимания, когда я уже совсем свернулась калачиком в кресле и по привычке сжимала в кулаке челку.