Игра по чужим правилам
Шрифт:
– Много было похожего?
Ира смотрела на Ленку. Но ведь она, Ира Лисова, не такая. Когда она встретит того, кого сейчас так ждет, у них будут совсем другие отношения. Не такие, как у Кати с Никотином, и тем более не как у Курбановой с Лешкой. Вранье, что первая любовь неудачная. Если так думать, то она и будет вне удачи, как вне зоны действия сети.
Щукин склонился к Ленке, что-то сказал. Она довольно зажмурилась, кивнула. Неужели он подарит ей бабочек? Чтобы все было так, как уже однажды у
Аня рассказывала про своих приятелей. Георгий, Герман, Владимир, Акоп. Она неслась по жизни и по своим историям, не задерживаясь, радуясь внезапному слушателю.
После школы Ира решила сходить к Кате. Надо было понять, что с выходными. Может, какие новости от Митьки. Жив ли? А то со своей нервозностью может и глупостей натворить. Тоже ведь сюжет! Такое и не придумаешь. Нет, придумаешь. «Гранатовый браслет». Все уже было. Он ее любил много лет, подарил браслет, она отказалась взять, он застрелился. Вот понаписали, романисты!
– Ира!
Чуть не споткнулась. Разве можно так пугать?
Никодим Полуэктович стоял на детской площадке около Катиного дома. Он в школу ходит или вообще забил на нее?
– Слушай, – начала злиться. – Ты уверен, что я похожа на голубя мира?
– Ты же к ней идешь? – Руки держит в карманах. – Передай записку.
– Посылай по почте.
– Ну, чтобы было точно.
– Точно только в аптеке.
Посмотрела на его несчастное лицо. Должно было стать жалко, но не получалось. Сам виноват. Как будто сразу не было понятно, что Катя это Катя, что здесь ничего не сделаешь, хоть вприсядку иди, хоть гопак пляши. Она будет ломаться и выделываться всю жизнь. Без отдыха.
Стоит, смотрит. Ладно, поговорим:
– Ты едешь с нами?
– Я уже сегодня буду в Тучково. Это рядом.
Катя, это, конечно, фигура. Стихийное явление природы, от которого не спрятаться, не убежать. И даже Луна это еще не так далеко, все равно притянет. Надо дальше. На Марс или Сатурн.
– А ты здесь, чего, весь день сидишь, что ли?
– Она сотовый выключила. И дверь не открывает.
– Звони на домашний.
– Трубки бросает.
– Я могла и не прийти.
– Кто-нибудь пришел бы.
– Ты совсем не учишься?
– Учусь. В институте. У нас сегодня практика.
В институте? Это сколько ему лет, что такая мелюзга, как Катя, заставляет его вокруг ее дома плясать?
– Из-за чего вы поссорились?
Никита молчал. Смотрел на Иру и молчал. Игра называется: «Догадайся сама». С Катей можно поссориться по любому поводу.
– Давай свою записку.
Лист бумаги, сложенный вчетверо. Сунула в карман джинсов.
Почтальон Печкин, не меньше, пора требовать суточные и прогонные.
Никодим не уходил, словно решал, стоит ли ей передать
– Как вчера праздник прошел? – спросил Ник.
– Весело. – В вопросе чувствовался подвох, но Ира не могла понять, что пытаются у нее выспросить. Или Никодим решил сцену ревности устроить? Про бабочек-то все в округе уже знают. – Заготовку насекомых на лето делали. Весной приходи на компот.
– Знаешь… – Никодим пошел следом. Этого только не хватает! Сейчас начнутся слезные признания и просьбы склеить развалившуюся любовь.
– И знать не хочу!
– Почему ты общаешься с Катей?
– Почему ты ее любишь? – Вопрос жестокий, но с занудами только так поступают.
– Она особенная.
– И я потому же.
Ира хотела спрятаться в подъезде, но дверь скакнула навстречу, чуть не наградив хорошим шишаком. Вовремя подставила руку. Кисть зазвенела от боли.
Из дома выкатился огненно-рыжий парень в очках.
– Извините, – крикнул он, убегая.
– Щаз, – прошипела Ира. Боль была адская. Надо у Кати лед к запястью приложить, а то все походы тут же отменятся.
– Погоди! – крикнул ей в спину Никодим. – Я чего хотел сказать-то!
– Потом! – Дверь сильно распахнулась, завалившись к стене. Ира тянула ее на себя, но она за что-то зацепилась. Как нарочно.
– Понимаешь, вчера…
Он что, с дверью договор заключил?
– Завтра скажешь! – Железо неприятно цапнуло по асфальту.
– Ты не жди…
– Да я уже ничего не жду! – выпалила Ира, захлопывая дверь подъезда.
Вот привязался! Если она чего и ждет, так это чтобы Ник поскорее растворился в тумане.
Катя открыла сразу же, не успела Ира коснуться звонка.
– Никиту видела?
– Стоит около окна верным стражем.
– Разговаривала?
– Рыдает, просил передать свое сердце и записку. – Ира похлопала себя по карманам. Этот Никодим совсем ее с толку сбил своими попытками задушевной беседы.
– Что-нибудь про вчерашнее говорил?
– Пытался, но я не стала слушать. Он ревнует?
– К кому?
– К Парщикову.
– Не начинай! О чем еще говорили с Ником?
– А он про бабочек знает?
– Он тебя спрашивал про бабочек?
– Нет. Что-то хотел сказать, я не поняла.
– Прекрасно!
– А чего вы поссорились?
– Много глупостей говорит. И вообще – забудь о нем! Он мне тут уже все глаза намозолил. Не может до завтра исчезнуть. А! Надоело! Ты лучше расскажи, как дела на тонущем корабле? Что в школе?