Игра с огнем

Уэдсли Оливия

С отчаянием она крикнула:

— О, Сента, заставь его уйти домой!

Сенте удалось успокоить и уговорить брата уйти; спотыкаясь, он пошел вниз по лестнице.

Когда Хольдон прощался с Сентой, он сказал ей:

— Почему бы вам не написать романа о жизни современной молодежи, о ее образе мыслей, о господствующем в ней легкомыслии и оторванности ее от нравственных устоев? Это — современная тема, навеянная войной. Книги, описывающие войну и все ее последствия, будут теперь иметь большой успех. Подумайте над этим.

Скоро

разошлись и остальные гости, так как Джорджи довольно откровенно заявила им:

— Убирайтесь, милые мои, уже пора. Три часа ночи, и я смертельно хочу спать.

Когда дверь закрылась за последней парой, они с Сентой навели порядок, открыли окна, чтобы проветрить прокуренные комнаты. Занималась заря, небо посветлело.

Нетерпеливо расчесывая волосы, Джорджи спросила:

— Мне кажется, было весело. А по-твоему как? Куда ты исчезла? Деревенский простор, чары весны, страстные поцелуи Чарльза — такова была программа?

Сенте пришлось, смеясь, сознаться, что Джорджи права — программа действительно была такова.

— Я не влюблена в Чарльза. Я позволила ему целовать себя только потому, что он напомнил мне Макса. Во всяком случае в одном я уверена: жить без привязанности я дольше не могу, и я возьму от Чарльза столько утешения, облегчения, назови его как хочешь, сколько смогу в его чувстве ко мне — можешь тоже определять его каким угодно названием: влюбленностью, любовью или просто страстью.

Глава XIX

Мики вошел в гостиную вместе с Чарльзом. Это была очень уютная комната, в ней было много красивых вещей; хорошие картины украшали стены, пол был покрыт мягкими коврами. На маленьком столике были приготовлены сандвичи и напитки. Налив себе стопку виски с содовой водой, Чарльз, кушая сандвичи, заметил, что вечеринка была довольно веселой.

Мики угрюмо сказал:

— Тебя не было там почти все время.

— Да, не было, — ответил Чарльз, глаза которого еще сохраняли отблеск воспоминаний.

Мики нервно ходил по комнате. Зажег одну папиросу, бросил ее, потом, закурив другую, выпалил:

— Чарльз, собираешься ли ты жениться на Сенте?

Чарльз остолбенел. Затем, продолжая кушать, спокойно посмотрел на Мики.

— Почему ты спрашиваешь?

— Из любопытства.

— Довольно скверного тона, — сухо прибавил Чарльз.

Мики, машинально разглядывавший какую-то книгу на столе, покраснел. Подняв голову, он встретился взглядом с Чарльзом.

— Я это заслужил. Я не был с тобой откровенен. Мной руководило не любопытство — не знаю точно что. Но, встречаясь так часто с Сентой, я ее хорошо узнал, может быть, только некоторые черты ее характера. И если ты, если — о, черт побери! если ты думаешь только поиграть и причинить ей страдания — то это будет ужасно. Вот и все. Ты можешь меня не выгонять из твоего дома — я сам ухожу. Уже давно я считаю себя не вправе продолжать вести такую роскошную жизнь за твой счет.

—

Подожди, подожди, — сказал Чарльз, — конечно, если ты чувствуешь, что должен уйти от меня — уходи, но я всегда буду считать мой дом твоим домом. — Он сел в глубокое кресло. — Ты говоришь, что не любишь Сенту? Вполне ли ты в этом уверен? Если нет, то какого черта ты ревнуешь ее ко мне? А ведь с твоей стороны это не что иное, как ревность.

— Нет, — взволнованным голосом, почти крича, бросил Мики, — я не ревную ее к тебе, я только страдаю от мысли, что ей может угрожать несчастье.

Печальными глазами он глядел на красивое, спокойное лицо Чарльза.

— Всеми силами души хотел бы я знать, что я чувствую или что чувство, переживаемое мной и так захватившее меня, — настоящее.

Он встал, подошел к Мики и ласково положил ему руку на плечо.

— Ты слишком серьезно относишься ко всему. Не делай этого, заставь себя быть более легкомысленным. Попроси у Хольдона неделю отпуска, возьми одну из машин и поезжай куда-нибудь, к морю или в горы, куда хочешь. Тебе необходимо отдохнуть.

Мики запротестовал:

— Чарльз, ты слишком внимателен ко мне. Мне очень неприятна моя резкость. В конце концов никто не может изменить или повлиять на жизнь другого человека, особенно когда это касается его наслаждения.

Кивнув на прощание головой, он пошел в свои комнаты.

Рассеянно собирая свои вещи и укладывая их, он думал: «Итак, Чарльз не собирается жениться на Сенте… Почему?»

Глава XX

Как легко можно дать себя унести страсти и увлечению, особенно когда они приятны и заманчивы.

Чарльз и Сента встретились на следующий день, как было условлено. Завтрак прошел очень весело, шуткам и смеху не было конца. Потом Чарльз отвез Сенту обратно в контору.

— Поедем сегодня вечером в дансинг?

— С радостью.

Недолго пробыв в дансинге, они вышли оттуда на Берклей-сквер. Там ожидало авто, унесшее их из душных раскаленных улиц города-великана к волшебно-зеленому лугу — свидетелю их первых ласк.

Что можно сказать о летней страсти двух сердец? Почти ничего… Она волшебна, неуловима, трепетна, как лунный луч или сверкание звезд. Быть может, многое на земле лучше, важнее и ценнее, но ничто не бывает так незабываемо.

Через несколько месяцев после той вечеринки, когда Чарльз впервые поехал с Сентой к «их очаровательному лугу», мысли его оказались на перекрестке стольких путей, что он не знал, вехи которого из них указывают ему правильное направление.

Как всегда он был совершенно искренен с самим собой, не прятался мысленно от сознания, что он желает Сенту, но стыдился этого. Нечто в ней — молодость, очарование личности или что-то иное удерживало его в последнюю минуту.

Главное, о чем Чарльз беспрестанно спрашивал себя: будут ли они счастливы, если поженятся? Надолго ли это?