Игра с отчаянием
Шрифт:
От этого замечания Марибель смутилась.
— Ну, пусть у меня смешанные корни, я прожила здесь всю жизнь, так что Япония мне ближе, чем какая бы то ни было другая страна… — проговорила она, отведя взгляд.
На мгновение она боковым зрением увидела, как её задумчиво рассматривает Хитаги. Марибель тут же почувствовала какую-то тяжесть в груди. Она прекрасно понимала, как, должно быть, выглядит со стороны. В конце концов, кем бы ни была на самом деле Хитаги, она прежде показывала искреннюю глубокую привязанность к Марти, а Марибель только что всеми силами пыталась выставить его убийцей. Она чувствовала себя гадко, потому что делала это совершенно осознанно: ей просто совсем не хотелось, чтобы роль убийцы повесили на Ренко. Марибель прекрасно понимала, что при всей сложности плана именно Ренко и Марти — наиболее вероятные преступники, и отчаянно старалась спихнуть это жестокое клеймо со своей подруги
— Стойте, так вы думаете, что убийца — Марти? — осторожно поинтересовался Ёшики. — Неужели она, — он кивнул в сторону Тау, — может сделать это после прошлого суда?
Хитаги также покосилась на Тау: та смотрела на них и невинно улыбалась. Хина раздражённо щёлкнула языком, а затем скрестила руки на груди и, прикрыв глаза, заявила:
— Ну, этой садистке нравится мучить людей, так что бередить свежие раны — один из подходящих ей методов.
Тау в ответ на это приложила ладонь к щеке и тихо засмеялась.
— Бередить раны? Боже мой, как плохо вы обо мне думаете! — проговорила она. — Я просто создала сценарий, выбрав самого подходящего для такого убийства кандидата, ничего более.
Хина открыла один глаз и хмуро взглянула на Тау. “Угу, как же, — скептически подумала она. — Думаешь, мне не очевидно, почему после раскрытия прошлого преступления Марти ещё столько времени был жив, а затем так медленно умирал?” На миг её губы дрогнули при воспоминаниях о друге: и без того сломленного, этот срыв и убийство добили его окончательно, растоптали последнее хорошее, что он в себе хранил, оставили ненавидеть себя за непоправимую ошибку. Тау смаковала момент его падения, но гораздо больше она, несомненно, насладилась зрелищем боли Хины. Догадалась она об истинном происхождении Супер Азартного игрока или нет, она явно получила огромное удовольствие от наблюдений за её разочарованием, её отчаянием и нежеланием терять близкого человека, которого она совсем недавно обрела.
— Кстати, насколько я понимаю, Марти всё-таки как минимум частично знал азбуку звуков, верно? А остальному ты пыталась его учить? — вдруг поинтересовался у Хитаги Минато.
Та с заинтересованным видом взглянула на него, а затем кивнула. Тогда он продолжил:
— Я просто подумал, что листок, который мы нашли у тумбочки в кабинете искусств — вовсе не шифр, а обрывок каких-нибудь занятий по японскому языку. Иероглифы на нём выглядели неаккуратно, как будто написанные неуверенно, да ещё и многие перечёркнуты — возможно, свидетельство ошибок. Всё это очень похоже на какие-то тренировки в написании хираганы. Да и листок будто обронили случайно…
— Да, Марти действительно мог случайно обронить листок, — вдруг согласилась Хитаги. — Он всегда после попыток занятий японским рассовывал бумажки по карманам, причём далеко не всегда делал это аккуратно… В таком случае, нетрудно подобрать эти бумажки, если он их обронит, — загадочно улыбаясь, заявила она.
— Намекаешь, что мы зря его подозреваем и что его подставляют? — с сомнением уточнил Минато.
Хитаги на это пожала плечами.
— Ну, я уверена, что один из присутствовавших в столовой тем утром пытался кого-то подставить, свалив на него своё преступление, — заявила она. — На эти мысли меня наталкивает финальная записка с пола в столовой. Я думаю, что она не просто выпала из кармана убийцы — он нарочно подбросил её под столик, за которым сидел другой человек. Посудите сами, кто в здравом уме будет расхаживать после совершения убийства с посланием, в котором говорится о местонахождении трупа? С посланием, которое связывает его с местом, где он пару часов назад застрелил человека? Разве это не стресс — выстрелить кому-то в голову, наблюдать, как тело другого человека покидает жизнь, как он беспомощно падает на землю — пусть этот человек и Фурудо-сан? Причём всё это произошло из-за тебя — именно ты спустил курок.
— А может, записка изначально была в столовой? — неуверенно предположил Ёшики.
Хитаги укоризненно нахмурилась.
— Вы слишком плохо думаете об организаторских способностях Тау, Кишинума-сан, — ответила она. — Неужели вы и правда считаете, что она бы оставила финальную записку просто валяться на полу на виду у всех?
— Игрок-сан права! — подала голос Тау. — Я не настолько глупая. Разве это не скучно, когда загадку может решить любой прохожий? Приз должен быть заслуженным — вот что я думаю! — Тау скрестила руки на груди и, задрав
От слаженности их действий Ёшики даже смутился. Хитаги взглянула на него с торжествующей улыбкой, получив подтверждение своих догадок. Затем она обвела глазами зал суда, ненадолго задержавшись сначала на Марибель, после — на Минато. В обоих случаях она встретилась с хмурыми взглядами союзников, ожидающих, что она скажет. В конце концов Хитаги возвела глаза к потолку и вдруг тяжело вздохнула.
— А знаете, — внезапно изменившимся на чуть более низкий голосом начала она, — наверное, пора заканчивать этот фарс. Одна моя приятельница говорила мне: “Будь проще — и люди к тебе потянутся”. Думаю, настало время перестать тянуть резину и просто сказать имя преступника, особенно учитывая, что я точно его знаю.
— Знаешь?! — одновременно воскликнули все трое её союзников, причём в их голосах сквозило возмущение.
Хитаги кивнула и ещё раз поочерёдно взглянула на них. На их лицах ясно читалось сомнение. Тогда она скрестила руки на груди и спокойно принялась за объяснение.
— Дело в том, что, по всей видимости, убийца застрелил Фурудо-сан не специально, а от неожиданности, спонтанно. Скорее всего он прошёл игру, заинтересовавшись её системой. Хотя даже не совсем так: кроме несомненного интереса к системе его привлёк ещё и мотив, который нам, скорее всего, так и не удастся прочитать, потому что с флешкой должно было быть что-то ещё — что-то, что заставит её посмотреть. Впрочем, пока это не важно. Главное, что Фурудо-сан пришла на место после преступника — об этом говорит то, что в её явно стреляли, когда она стояла перед дверью, а убийца напротив неё, в дальней части помещения у тумбочки. Скорее всего, она, как обычно, стала насмехаться, и преступник непроизвольно поднял руку с пистолетом. В конце концов, он выстрелил. Не сомневаюсь, что убийца был напуган последствиями своего поступка. Когда же первичный шок прошёл, его мозг начал генерировать план. План, по которому он обвинит в своём преступлении другого человека и получит реальный приз за прохождение игры.
— А разве приз — не пистолет? — в удивлении спросил Ёшики.
— Не совсем, — загадочно улыбнулась Хитаги. — Пистолет — средство осуществления желания преступника. За удачное убийство он бы смог получить то, чего хотел — искупление своего греха.
— Взяв на душу новый, — тут же пробормотал Минато.
Хитаги на это лишь пожала плечами.
— Люди часто готовы жертвовать чем-то ради того, что им дорого, в том числе и чистотой своей души, — проговорила она. Затем она покачала головой и продолжила: — Итак, вернёмся к теме. Не уверена, что именно заставило убийцу выбрать именно этого человека… Наверное, всё-таки бумажка, которую он обнаружил незадолго до этого. В общем, подходящим кандидатом ему показался Марти. Он разрушил монитор именно для того, чтобы привести остальных к игре. Записка в додзё — одна из её частей. Но знаете что? Я думаю, что это — очередной red herring. На эту мысль меня навело то, что прочие известные послания от Тау довольно прямолинейны — например, последнее, сделанное без каких-либо шифров. Вообще мы задумались о шифрах из-за первой обнаруженной записки, но ведь теперь мы знаем, что это всего лишь упражнения Марти по японскому языку.
— Кстати, теперь, когда ты об этом сказала, — вдруг заговорил Ёшики, — я вспомнил одну вещь, которая меня смутила в записке из додзё. Буквы из записки… Кажется, они были не совсем такие, как иероглифы в записках Тау. Она обычно старается пририсовывать всякие ненужные завитушки, а на такой благодатной почве вдруг начала писать мелко и аккуратно?
— Вот! — торжествующе воскликнула Хитаги и продолжила: — Я думаю, что латинские символы — также попытка подставить Марти-англичанина. Кстати, не только бумажка с его занятиями по японскому заставила выбрать преступника в качества козла отпущения именно его. Была и ещё одна важная причина — его репетиции. — На вопросительные взгляды окружающих Хина разъяснила: — Дело в том, что каждое утро после завтрака Марти примерно в одно и то же время ходил практиковаться в игре на ударных. Поскольку музыкальная комната на четвёртом этаже, он точно должен был оказаться там. Преступник соорудил ловушку с расчётом на это. Также он сделал так, чтобы после выстрела пистолет отлетел за тумбочку, откуда его очень сложно достать, и при этом задел нужный монитор. Думаю, преступник специально оставил испачканную в блёстках флешку в видео-аудио комнате, чтобы вести расследование по ложному пути. Туда же и деревянная табличка-ключ в кабинете искусств… План, кстати, был вполне толковый: даже если бы Марти вовремя не оказался вблизи места преступления, всегда можно было бы обвинить его в установке ловушки — ведь там же валяется его бумажка! Вот только в трёх вещах реальный убийца промахнулся.