Игра с отчаянием

Ruby Battler

Марибель вновь вздрогнула и подняла на Хиганбану глаза. Выражение той показалось ей каким-то уж слишком загадочным. Пока остальные недоумённо смотрели на куклу, до Марибель постепенно доходил смысл её слов. И когда осознание поразило Супер Мечтательницу, она явственно ощутила, как предательски горят её щёки. Марибель поняла, как именно расценила Хина её слова насчёт Минато. “Ну, теперь мне самой понятнее, почему я не хочу этого говорить…” — подумала она. Марибель провела ладонью по лицу, чтобы хоть немного успокоиться, и обречённо пробормотала:

— Хиганбана-сан, что вы там себе надумали?..

Всю эту реакцию прекрасно видел Минато. Сначала он растерянно

хмурился, не понимая, что вызвало у Марибель такое смущение. И тут он вспомнил её взгляд тогда, в кабинете химии. Она смотрела на него, желая что-то сказать, но не решаясь. “Так вот что её тогда беспокоило… — понял Минато и почувствовал укол совести от воспоминаний о собственном поведении. — Она хотела всё рассказать, но я не хотел узнать, и она не стала меня этим тревожить… Значит, всё-таки она знает, что со мной что-то не так?” — от такого предположения он помрачнел.

— Кстати, о милом, — продолжала Хиганбана, словно не замечая происходящего вокруг неё, — из-за Тау я ведь так и не закончила с раскрытием истинного мотива. Надо это исправить!

Хина хихикнула. Скосив глаза на Тау, всё ещё сидящую неподвижно, она резко развернулась и направилась к тому месту, куда всего пару минут назад отлетела отрубленная рука аватара — теперь, после принудительного сброса маски, там лежали лишь листок бумаги да резинка, перепачканные в крови. Хина спокойно приблизилась к этим предметам, опустилась на корточки, взяла в руки лист, аккуратно высвободила его из резинки и вернулась на своё место за трибуной. Вытянув руки перед собой, она откашлялась и с выражением зачитала:

— “Список возможных мотивов”! Ниже в столбик записаны мотивы, а справа — имена людей, которые могут совершить убийство благодаря ним. Есть и пустые, — пояснила Хина.

— А? У неё и такое было? — растерянно переспросил Ёшики.

— Откуда это у тебя? — в шоке спросил Минато. — Ведь такое явно не могло просто находиться в общем доступе.

— Верно, — подтвердила Хиганбана, отвлекаясь от списка перед собой. — Я стащила его из личной комнаты Тау. — Видя шок окружающих, она объяснила: — Дело в том, что я с самого начала была уверена, что у Тау есть какое-то место, где она проводит время чисто для себя. Тогда я стала рассуждать, где оно. В одной из запертых для нас комнат? Вряд ли. В конце концов, как показывает наш же опыт, их можно взломать, тем более они всегда на виду. Нет, помещения вроде комнаты обработки данных — рабочие. А тут нужно место для отдыха. Самым логичным вариантом мне показалось существование какой-то тайной комнаты. Тогда я стала думать, в каком из помещений она может быть. И вот, когда мы с Арисато-саном исследовали игровую комнату, меня осенило: здесь! Поэтому я позже решила сама проверить её. Руководствуясь собственной логикой, я без особого труда нашла тайный ход, в конце которого обнаружила маленькую комнатку с красными обоями и кучей хлама типа бумажек и фантиков от конфет — Тау не слишком аккуратна, как выяснилось. Среди всего прочего там был и этот список, — Хина потрясла бумажкой в своих руках.

Все в удивлении выслушали её. Её логика была шаткой, но она всё равно сумела добиться успехов, и это поражало. Правда, оставалось несколько вопросов.

— И когда же ты успела это всё найти? — в сомнении поинтересовался Минато.

Ответ на этот вопрос он, к своему удивлению, получил от Ёшики. Тот кашлянул и, смущённо почесав затылок, признался:

— Ну… видимо, это произошло тогда, когда она попросила меня отпустить её куда-то одну. — На удивлённые взгляды товарищей он, ещё более смутившись,

пояснил: — Она попросила ничего никому не говорить, и… Я не был уверен, что это хорошая идея, но решил рискнуть…

Минато тяжело вздохнул.

— Ну, хорошо хоть всё закончилось нормально… — пробормотал он.

— А вообще меня больше волнует, откуда такая уверенность в своей правоте, — заметил Ёшики. — Я имею в виду, а что если бы никакой тайной комнаты там не оказалось? Ты бы просто впустую потратила время расследования!

Хиганбана вздохнула.

— Тау не просто так выглядит так же, как я, — заметила она. — Когда она впервые появилась в жизнях моих сестёр, старшая, Роза, спросила у отца о ней, и он рассказал, что с последней куклой своей коллекции решил провести своеобразный эксперимент: он разделил одну душу надвое, создав эдакого кота в мешке. То есть, мы с ней по сути два кусочка одной личности. Что-то распределилось между нами равномерно, например, логика суждений, что-то ушло полностью к одной, оставив другую ни с чем. Правда, лично я считаю, что помещать потом оба куска в одно тело было плохой идеей… — проворчала Хиганбана. Затем она резко тряхнула головой и возмущённо воскликнула: — А вообще не сбивайте меня! Мы тут ещё не знаем мотива, способного толкнуть Усами-сан на убийство!..

— Кстати, вы ведь с самого начала знали, что она в этом деле преступник, верно? — поинтересовалась Марибель.

Хиганбана поджала губы и покачала головой.

— Не совсем, — ответила она. — У меня были огромные подозрения, но только в процессе всё это благодаря уликам сложилось в стройную картинку. — Чуть помолчав, она добавила: — Вообще я с самого начала думала, что самые вероятные кандидаты на роль убийцы в подобной игре — Санада-сан, Усами-сан и Марти. Предательство именно этих людей больнее всего может воздействовать на присутствующих здесь, в конце концов, а Тау это и нужно, чтобы сбить нас с толку.

— Получается, детективная игра — ещё не всё, что она собиралась устроить на этом суде, и она планировала делать что-то и дальше? — уточнил Минато.

— Угу! — энергично кивнула Хина.

Со стороны Эрики послышалось фырканье.

— Вы только сейчас до этого додумались? — с издёвкой поинтересовалась она. — Это ведь было очевидно с самого начала.

Минато вздрогнул и раздражённо взглянул на улыбающуюся Эрику, но ничего не сказал. Хиганбана поспешила замять эту ситуацию и, откашлявшись, громко объявила:

— А теперь я наконец-то разберусь с мотивом. Итак, — она опустила глаза в список, — в списке имя Усами-сан встречается нечасто, что, несомненно, доказывает трудность склонения её к убийству. Из тех редких мотивов, возле которых можно найти иероглифы “Усами Ренко”, к нашей ситуации больше всего подходит один конкретный, а именно… — она выдержала драматичную паузу, а затем торжественно объявила: — Обещание передать право на свободу в случае удачного убийства одному любому другому человеку!

В зале ненадолго повисла тишина. Все стояли, будто громом поражённые, осмысляя зачитанный Хиганбаной мотив. Они понимали, что значат эти слова, но никто не решался нарушить молчания. Особенно сильное воздействие мотив оказал на Марибель. Она стояла в ступоре, не веря своим ушам. В голове просто не укладывалось, что Ренко могла… И всё-таки чем больше Марибель об этом думала, тем правильнее казалось то гипотетическое “произошедшее”, описанное в сценарии Тау. Да, всё встало на свои места.

— Ренко и правда могла, — бессмысленно глядя перед собой, произнесла Марибель. — Могла обменять свою жизнь на мою свободу.