Игра с отчаянием

Ruby Battler

Внимание Супер Мечника приковала Тау. Кукла держала себя непринуждённо, на её лице не было и намёка на напряжение, лишь в чуть прищуренных глазах играли лукавые огоньки. Дэймон даже счёл бы её красивой, если бы не знал о её кровожадности, из-за которой Тау вызывала у него отвращение. Когда он смотрел на Тау, его пальцы непроизвольно сжимались либо в кулаки, либо, как в этот раз, — на подлокотниках кресла; в сердце Супер Мечника, словно вода в котелке, бурлила ненависть; его и без того тонкие губы порой сжимались в настолько тонкую линию, что их попросту не было видно. Но хуже всего в этой ситуации было то, что его сестра так близко к

этой мерзкой, непредсказуемой и опасной кукле. Дэймону больше всего хотелось оградить Хитаги от Тау, не позволить кровожадному “директору” протянуть свои цепкие руки в длинных белых перчатках к ничего не подозревающей девушке. В его сознании Тау как гигантский монстр нависла над беззащитной Хитаги, и ему больше всего хотелось уберечь сестру. А Хитаги тем временем, похоже, вообще не понимала опасности и беззаботно играла в карты.

Внезапно Тау склонила голову набок и мило улыбнулась.

— Ай-ай, нехорошо, Игрок-сан! — воскликнула кукла. — Прекратите подмешивать карты.

На это Хитаги самоуверенно хмыкнула.

— Хорошо, — проговорила она с кривой усмешкой. — Тогда вы верните в колоду джокера. Да-да, того самого, который сейчас в складках вашего плаща, Директор-сан! — добавила девушка, заметив удивление на лице “директора”.

Тау некоторое время недоумённо глядела в лицо Хитаги. Неожиданно она усмехнулась.

— Что ж, — заговорила кукла, — думаю, нет смысла играть, раз уж мы разгадали трюки друг друга, не так ли? — кукла насмешливо пожала плечами и сбросила карты — пиковых туза, короля, джокера, даму, валета и десятку.

Хитаги аккуратно взяла карты со стола и замешала свои и чужие в колоду.

— Надо же, — с расслабленной улыбкой проговорила она, — не думала, что вы окажетесь настолько сильным соперником, Директор-сан. На моей памяти только один человек мог сравниться со мной в мастерстве шулерства, — когда она говорила это, ни один мускул на её лице не дрогнул, но Дэймон успел приметить лёгкое движение её плеч. Похоже, она сама удивилась своим неосознанно сказанным словам, но старательно не подавала вида.

Тау пожала плечами.

— Аналогично, — заявила она и, соскочив со слишком высокого для неё стула, буквально растворилась в воздухе, отчего Дэймон потёр глаза, засомневавшись в своём зрении. Тут-то его и заметила Хитаги. Девушка приветливо улыбнулась брату и отложила карты.

— Что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовалась она, заметив, что Супер Мечник как-то притих.

Дэймон изо всех сил старался не взорваться: порой беспечность сестры жутко раздражала. Мечник сделал несколько глубоких вдохов и шумных выдохов через нос, отчего его ноздри раздувались, делая парня похожим на разъярённого быка.

— И чем ты думала, играя с Тау? — наконец, выдавил он.

Хитаги лишь удивлённо склонила голову набок.

— А что такого? — невинно спросила она. — Она хороший соперник. К тому же, что плохого в небольшом развлечении?

— Ты говоришь, как Марти! — не выдержав, Дэймон перешёл на крик, и его пальцы сильнее, до побеления костяшек сжали подлокотники. Не давая ей заговорить, Дэймон раздражённо продолжал: — И вообще, ты слишком много времени проводишь с этим… Он ведь из тех людей, кто может и будет использовать твои слова против тебя!

На этих словах Дэймон вспомнил рассказ Марибель и Ренко. Он тогда пришёл к ним извиниться за ошибочные подозрения, и троица немного разговорилась за чашкой чая. Во время беседы он и выяснил подробности

чаепития девушек с Марти перед судом. Ренко особенно резко отзывалась о барабанщике, и эта история подпортила и без того не радужное мнение мечника о парне.

Едва он договорил, в комнате повисла тишина. Дэймон тяжело дышал после приступа гнева и хмуро смотрел на сестру. Та же пристыженно, как показалось (или хотелось думать) Дэймону, опустила голову, избегая зрительного контакта. Постепенно злость отступала, и, глядя на сестру, Дэймон вдруг почувствовал, что погорячился, накричав на неё. Он отвернулся, чтобы скрыть смущение и хоть немного сохранить образ строгого старшего брата, и как можно небрежнее поинтересовался:

— Ты, часом, не вспомнила ничего нового?

От этих слов Хитаги заметно оживилась. Её осанка тут же выровнялась, а подбородок с достоинством поднялся.

— Вообще-то, да, — заявила она. Весь её вид, казалось, осуждал Дэймона за то, что он не задал этого вопроса и, более того, начал ругаться. Но Дэймон не обратил внимания на это и приготовился слушать и отвечать на любые вопросы. Тогда Хитаги вздохнула и серьёзно продолжила: — Понимаешь, ещё когда Урсула была жива, она как-то назвала меня леди Хиной. Теперь, когда я вспоминаю этот случай, имя Хина кажется мне до боли знакомым…

Дэймон, неожиданно после недавней вспышки гнева, добродушно усмехнулся. Мягко улыбаясь, он объяснил:

— Конечно, оно знакомо тебе. Это твоё прозвище, в конце концов.

В следующие несколько секунд на лице Хитаги сменилась гамма эмоций: удивлённо расширенные глаза, недоумённо и немного недоверчиво поднятая бровь и сияющая улыбка.

— Значит, не я одна умею сокращать имена, а, Дей? — Хитаги явно веселилась.

От наблюдения за такой радостной сестрой на душе Дэймона становилось теплее. Он всегда любил её улыбку и, хоть и немного смущался, восхищался её умением быть жизнерадостной и находить светлые мелочи даже в такой мрачной ситуации.

— Конечно, не одна. Хина… — произнеся это прозвище, мечник нежно улыбнулся.

От его тона в груди Хитаги разлилось приятное тепло, словно переход на такое непринуждённое обращение чуть приоткрыл дверцу прошлого, за которой скрывалось всё родное сердцу; словно Дэймон — ключик от этой двери. В такие моменты все сомнения по его поводу отступали на второй план, и Хитаги хотелось забыть все тревоги, неуверенность и настороженность, чтобы просто поверить. Поверить, что рядом есть близкий человек, который всегда поддержит.

***

Прошло уже довольно много времени с тех пор, как их всех заперли тут, а Ёшики до сих пор не шёл ни с кем на контакт. Возможно, в данной ситуации и было лучшим решением сплотиться в команду и искать выход коллективно, но…

Ёшики привык быть один. Настолько привык, что мысль сблизиться с кем-то даже немного пугала. Он и со старыми одноклассниками долго не мог поладить, и ничего бы не вышло, если бы не эти дружелюбные ребята. На самом деле, он часто думал, кем бы он был, если бы не они. Наверное, обыкновенным школьным хулиганом, проживающим свои дни как ходячий мусор. Собственно, что он без своих друзей? Совершенно бесполезный и жалкий человек. Даже то, что он так помог на прошлом суде, сам Кишинума расценивал как удачное стечение обстоятельств. Он ведь просто столкнулся с убийцей в коридоре. Даже не приметил её как преступника, а просто увидел. Не раскрыл фальшивку, лишь встретил и ни о чём не догадался.