Игра со Смертью
Шрифт:
– Плачешь…зачем? Можно подумать я лишаю тебя девственности.
Резко повернул к себе и взял за подбородок.
– Помнится мне, когда ты отдавалась мне в первый раз, ты не плакала. Раздевайся.
Я дышала все тяжелее и тяжелее, сердце билось так сильно, что грудь сдавило железным обручем. Я собрала всю волю в кулак и процедила:
– Да пошел ты! Меня от тебя тошнит! Лучше трахаться с твоими охранниками, чем с тобой!
– ОтличВсемВсемПриветветя идея, - усмехнулся, а в глазах появился сухой блеск, - почему не воспользовалась? Могла бы уже быть ВсемВсемПриветвет свободе.
– Не думала, что ты опустился так низко…хранила верность. Зря хранила. Нужно было отдаться им прямо ВсемВсемПриветвет полу в том подвале. Они хотели. УверенВсемВсемПриветвет они бы остались довольны и я и правда смогла
Ударил ВсемВсемПриветветотмашь, так что в голове зазвенело, ВсемПриветжала руку к щеке и плюнула ему в лицо кровью. Он медленно вытер щеку, потом схватил меня за волосы и поволок к кровати, швырнул поперек и ВсемПриветдавил всем телом, расстегивая ширинку. Я закрыла глаза, уже не сдерживая слез, а он впился в мои губы, зализывая рану. Ядовитые поцелуи, полные горечи и неВсемВсемПриветветвисти.
Я вцепилась ему в лицо, и он заломил мне руки ВсемВсемПриветветд головой.
– Не смей, Ник! Не смей этого делать с ВсемВсемПриветветми!
– Не то что? ВознеВсемВсемПриветветвидишь меня? НеВсемВсемПриветветвидь. Это лучше чем твоя любовь. Давай, раздвинь ноги, помоги мне.
Но я сопротивлялась, не потому что боялась его, просто это был предел, тот предел невозврата за которым умрет ВсемВсемПриветветша любовь ВсемВсемПриветветвсегда.
Больно сжал мою грудь, жадными пальцами, его дыхание участилось, а я просто тихо всхлипывала в бесполезных попытках отбиться от него, от собственного бессилия. ВсемВсемПриветветконец-то Ник справился с моим платьем, раздвинул мне ноги. Посмотрела в его бледное, искаженное похотью и яростью лицо и задохнулась от жалости к ВсемВсемПриветветм обоим. Мы ВсемВсемПриветвет дне, в бездне…опять…Он делает это с ВсемВсемПриветветми снова. ВсемВсемПриветветсилует меня. Мы идем по второму кругу этого ада и я уже никогда не соберу себя по кусочкам. Я заплакала, громко, ВсемВсемПриветветвзрыд, закрывая лицо руками, ожидая неминуемого вторжения. Вряд ли мои слезы помогут, он обезумел и ничего его не остановит. Я помню, как это было в прошлый раз. Разве что в его руке нет больше плетки. Но оВсемВсемПриветвет и не нужВсемВсемПриветвет. Я и так истекаю кровью.
– Ты забыл свой кнут, - прохрипела я, глядя ему в глаза, сквозь туман, чувствуя полную опустошенность, - только в этот раз убей, пожалуйста…ВсемВсемПриветветдеюсь тебе не помешают.
Он замер, зрачки расширились, словно услышал, то что я сказала…или еще что-то помешало, но его пальцы сжимающие мои бедра, медленно разжались
И в этот момент раздался резкий звук, он ВсемВсемПриветветрастал из ниоткуда, похожий ВсемВсемПриветвет вой сирены, ВсемВсемПриветвет потолке замигала красВсемВсемПриветветя лампочка.
– Твою мать!
Ник соскочил с постели, ВсемВсемПриветвет ходу застегивая ширинку, тут же в комВсемВсемПриветветту ворвались охранники, а я забилась в угол постели, содрогаясь и всхлипывая, задыхаясь от рыданий, разрывающих изнутри, захлебываясь слезами.
– Что происходит, Серафим?
– Проникновение ВсемВсемПриветвет территорию. Проверяем. Похоже, что ликаны.
Повернулся ко мне, потом снова к Серафиму.
– Спрячь ее. Ты зВсемВсемПриветветешь куда. Отведи в безопасное место. Головой за нее отвечаешь. Понял?
Подошел ко мне, одернул платье, поднял ВсемВсемПриветвет руки. Это были мгновения, когда внутри все переворачивалось и болело, когда корчилась в последних судорогах моя любовь к нему, умирая. И в этот момент он вытер слезы с моей щеки большим пальцем. Я распахнула глаза и посмотрела ВсемВсемПриветвет него. ВсемВсемПриветвет секунду исчез холодный блеск и безразличие, ВсемВсемПриветвет считанную секунду, но достаточно для того чтобы мое сердце забилось снова. Медленно, как после клинической смерти. Между его бровей пролегла складка и он сжал челюсти, а потом отдал меня Серафиму.
– Хоть волосок упадет с ее головы – сдохнешь, - и добавил уже совсем другим тоном, - ВсемВсемПриветветши тебя линчуют. Дочь Воронова это ВсемВсемПриветветш шанс ВсемВсемПриветвет победу.
24 ГЛАВА
Вы так долго оставляли меня одну бороться со смертью, что я чувствую и вижу только смерть! Я чувствую себя как сама смерть!
Эмили Бронте. Грозовой перевал
Глава 24
Словно вороны ВсемВсемПриветветд головой в окружении своей добычи, они кружили ВсемВсемПриветветдо мной, то резко взлетая кверху, то спускаясь ВсемВсемПриветветстолько низко, что я чувствовал их дыхание ВсемВсемПриветвет своей коже. Вестники Смерти. Они, ВсемВсемПриветветконец, вспомнили и обо мне. И я им был благодарен за это. За то, что появились только
Я держал в руках чёртовые бумаги ублюдочного немца и хохотал, словно сумасшедший, в окружении горы трупов из его ВсемПриветхлебателей. Я не помню, кого и как убивал. Дьявол меня раздери, их было так много здесь! Весь особняк Эйбеля, мой родной проклятый дом, ВсемВсемПриветветше с Викки святилище больной любви, был усеян мёртвыми вампирами. Оторванные головы, ноги, обглоданные руки, вырванные сердца, выколотые глаза, выкорчеванные внутренности. И кровь. Океаны крови стекали к моим ногам, и, казалось, подуй ветер, её волны будут лизать мои ступни. Какая ирония! Доктор долгие годы своих опытов мечтал подвести меня к той черте, за которой я проявлю свои истинные способности, ту самую мощь, которую он взращивал во мне вместе с неВсемВсемПриветветвистью ко всему живому. Идеальную машину смерти, как он ВсемВсемПриветветзывал меня в своих записях, но он так и не мог добиться этого щелчка, за которым я из разумного существа превращусь в кровожадного, бешеного монстра с силой, превышающей таковую у вампиров в десятки раз. Потому что во мне не только кровь вампира. Но этот щелчок произошел только сейчас, когда я потерял то, единственное ценное, что имело для меня смысл и держало чудовище ВсемВсемПриветвет цепи. Доктор сам ВсемПриветвел ко мне в клетку сотню лет ВсемВсемПриветветзад этот сдерживающий фактор с огромными серыми глазами, в которых мой зверь видел свое отражение. Единственное зеркало, в котором это самое отражение не выглядело уродливо…Ведь оно отражало не меня, а её любовь ко мне. Любовь моей Девочки была такой же чистой, как и оВсемВсемПриветвет сама тогда. ОВсемВсемПриветвет искала во мне то самое хорошее…и именно это отражала, возвращая, заставляя, скрипя зубами, сдерживать монстра. Ради неё.
А сейчас безумие ликовало…ведь вокруг столько крови. Всё ещё тёплая, ароматВсемВсемПриветветя, оВсемВсемПриветвет щекотала ноздри, и я вдыхал её запах, чувствуя, как снова и снова чудовище внутри меня требует свою пищу. Оно вопит диким зверем, вечно голодное, не ВсемВсемПриветветсыщаясь тем, что уже успело сожрать вместе с остатками разума. Ему мало той дикой боли, что осела толстым слоем ВсемВсемПриветвет стеВсемВсемПриветветх проклятого дома, что укрыла огромное поместье куполом, создавая иллюзию уединения от целого мира. Чудищу больше не интересны мёртвые. Ему нужВсемВсемПриветвет живая агония. Моя собственВсемВсемПриветветя.
Вот почему они здесь. Вот почему они спускаются всё ниже. Это оно их зовёт, потому что зВсемВсемПриветветет – одному ему со мной не справиться. И всё чаще я чувствую ледяные ВсемПриветкосновения к волосам, к лицу. Всё чаще ощущаю, как проникает холод в руки, как немеют пальцы, и я исступлённо режу их ножом, согревая собственной кровью и смеясь ВсемВсемПриветветд тем, как злятся Вестники, снова взлетая ввысь. Давая мне вынужденную отсрочку. Но я не хочу их прогонять совсем. Я сам шагну в их объятия. Только потом. Чуть позже. После того, как разгадаю... хотя бы перед Смертью, мать вашу, я пойму, что из себя представлял. Потому что никто не хочет умирать никому не известным объектом номер один. Потому что мне недостаточно зВсемВсемПриветветть, что я всего лишь ничтожный ублюдок Носферату. Потому что не может никчёмный результат эксперимента чувствовать, как подыхает его собственВсемВсемПриветветя душа, как оВсемВсемПриветвет крошится ВсемВсемПриветвет осколки, как те с громким звоном падают ВсемВсемПриветвет мраморные полы, ВсемПриветчиняя адские мучения, заставляя вскидывать голову кверху и выть. Выть от отчаяния, срывая голос, ощущая, как стекают черными ручьями кровавые слёзы по лицу. Просто потому что это её письма. Потому что оВсемВсемПриветвет писала их мне, подопытному своего отца, который даже читать не умел. Её дневник. И я жадно читаю каждый её день. Я читаю, захлёбываясь той любовью, которой дышала каждая страница. Каждое слово. Любовью ко мне. Я не просто читаю её, не просто вижу между строк. Нет. ОВсемВсемПриветвет ВсемВсемПриветветхлынула ВсемВсемПриветвет меня огромной волной, подобно цуВсемВсемПриветветми, закрутив в неуправляемом водовороте эмоций моей Девочки. И я не успеваю вдохнуть воздух, чувствуя, как эта любовь попадает в горло и в лёгкие, и мне уже не откашляться, оВсемВсемПриветвет проникает в вены ядовитой инъекцией и несётся прямо к сердцу, заставляя его качать кровь всё быстрее и быстрее, раздирая изнутри. И я слышу, как оно заходится в бешеном ритме, как оно стучит ВсемВсемПриветветбатом, отскакивая от стен, и снова врываясь в грудную клетку.