Игра со Зверем
Шрифт:
Девушка ожесточенно "стирала" волосы, взбивая руками густую плотную пену.
В нем однозначно присутствует человеческое, потому что он умеет принимать человеческий облик, но... это человеческое - скорее видимость, обличье. Потому что на самом деле в нём жил Зверь. Да, именно так - с большой буквы. Этот Зверь был жесток, коварен и властолюбив, как все хищники. И в паре Человек-Зверь главенствовал, без сомнения, второй. Или...
Купальщица замерла в лохани, перестав себя нещадно тереть. Или нет? Интересно, сколько ему лет? Тридцать, триста? Сколько вообще живут подобные существа? А та Бездна, которая
Когда он наклоняется к ней так, что она слышит его дыхание, когда прикасается без жестокости... Зачем он это делает? И почему потом может так больно ударить? Странный он. И безжалостный. А значит - очень опасный. Надо быть с ним всегда настороже. Но все-таки, почему, если она его ненавидит - яростно, всей душой, до судороги в горле - почему замирает от ужаса каждый раз, когда думает о том, что он мог остаться всего лишь сном?
Погрузившись в лохань с головой, Кэсс некоторое время лежала под водой, стараясь ни о чем не думать. Уж лучше не рисковать, а то наслушаешься потом от него...
Через час девушка, посвежевшая и порозовевшая, оглядывала себя, стоя перед тусклым и, откровенно говоря, кривым зеркалом. Отшлифованный до блеска кусок металла - вот что это было такое. Но кто станет отвлекаться на такие частности, когда все тело, будто стало легче от сладкого ощущения чистоты?
Банщицы принесли ворох одежды, из которого даже получилось выбрать довольно-таки сносные вещи. Кассандра остановилась на черных башмаках, черных же штанах и то ли блузе, то ли тунике... В общем, льняной удлиненной рубашке, с разрезами по бокам. Самый удобный покрой для езды верхом. Нашлась среди кучи тряпок и шерстяная накидка, правда, великоватая. Впрочем, учитывая то, как несказанно повезло с нужным рамером обуви, расстраиваться из-за слишком просторного плаща было бы верхом глупости.
Поблагодарив неразговорчивых, но улыбающихся и все время почему-то кланяющихся ей прислужниц, до неузнаваемости преобразившаяся посетительница вышла на улицу. Амона нигде не было, как не было и остальных спутников. Девушка стояла одна, озираясь по сторонам и пытаясь понять, что же ей теперь делать. Ждать? Торчать дура-дурой посреди улицы, и терпеть то, как на неё и её огненную косу, распушившуюся после мытья, пялятся все, кто проходит мимо? Из-за домов доносились заманчивые призывы что-то купить. Торг.
Любопытство пересилило осторожность и Кэсс, плюнув на все запреты Хозяина, пошла туда, откуда слышался гул оживленных голосов. Пройдя пару сотен шагов и завернув за угол, она увидела небольшой, но оживленный рынок. Народу здесь толкалась тьма (видимо приезжали из соседних поселений), все - улыбчивые, счастливые. Даже как-то странно было видеть подобное после всего узнанного про этот мир и место людей в нем. А, может, Амон наврал и никакие они не рабы? Иначе чего бы им так радоваться?
Возле каждого прилавка покупатели истово торговались с продавцами. Заразившись общим весельем и жизнерадостностью, девушка смотрела товары. Тут были и вязаные платки, и ткани (правда, неярких и не разнообразных тонов), и утварь,
Особенно ей понравился широкий браслет с эмалью бледно-голубого цвета. Вещица незатейливая, но очень милая - примитивный орнамент, неряшливость чеканки делали ее особенно привлекательной. Девушка крутила побрякушку в руках и жалела, что не может купить.
– Ай, красавица!
– всплеснул руками плотный краснощекий торговец.
– Нравится?
Красавица кивнула:
– Очень симпатичная вещица.
– Бери! Дарю!
– щедро махнул пухлой ладонью хозяин лавки.
– Нет...
– Кэсс даже попятилась.
– Не нужно, спасибо.
– Бери, бери!
– настаивал продавец.
– Пусть никто не говорит, будто Жихарь пожалел для красивой девушки дешевый браслет! Ты наденешь его, и люди спросят, ай - откуда у девушки такая красивая вещица? А ты тогда не позабудь сказать, что купила её у серебро-кузнеца Жихаря из Причалья. Не позабудешь?
Он пытливо заглядывал девушке в глаза.
Она рассмеялась. Вот это маркетинг!
– Нет, не позабуду.
– Ай, посмотри, Лютко, - крикнул хозяин лавки соседу-торговцу.
– Какая девушка! Она не только красавица, но ещё и умница.
С этими словами торговец сам надел ей на руку браслет.
– Носи на долгую память. Не забывай Жихаря!
Улыбаясь во весь рот, Кассандра отправилась дальше, разглядывая новенькое украшение. Она шла счастливая и уже начала заглядываться на другие лотки, как вдруг над толпой, перекрывая общий гам, полетел свирепый возглас:
– Воровка!
– Держи воровку!
– Нахалка!
– Вон та, красноволосая!
– Держите девку!
И чьи-то сильные руки стиснули Амонову рабыню за локти.
– Что?
– она в недоумении оглянулась.
Тот самый Жихарь, что всего пять минут назад так сладко улыбался и речисто нахваливал свой товар, обличительно указывал пальцем на растерянную чужачку.
– Стащила браслет, бесстыжая! Что вытаращилась?! Глаза твои наглые! Деньги, деньги давай!
– Но...
– пролепетала бесстыжая, в растерянности тараща наглые глаза, - вы же сами мне его подарили! Есть свидетели!
И она обвела толпу зевак потерянным взглядом, выискивая торговца с соседнего Жихаревскому лотка. Увы, того нигде не было. Между тем вокруг собиралась внушительная толпа. Одних привлекло зрелище, других гнев, третьих просто испуганная девушка с необычными огненными волосами.
– Да в петлю её, дрянь такую!
– вдруг заорал кто-то.
– Мало ль таких тут каждый день рыщет, а мы потом убытки считай!
В ответ на эти возмутительные слова Кэсс хотела сказать что-то гневное, несогласное, но неизвестный деревенский силач подхватил её и поволок в центр торга. Здесь, посередине площади стоял грубо сколоченный деревянный помост. Лобное место...
Девушка в ужасе закричала и забилась в руках мужчины, когда поняла, куда её волокут. Все это уже было. Она видела и этот эшафот, с крепкой виселицей, и эту толпу, и эту площадь. Несчастная упиралась, рвалась из рук, кусалась и царапалась, однако людской поток, словно живая волна нес ее туда, куда она так не хотела попасть.