Игра со Зверем

Алексина Алёна

А невольница лежала, сжавшись, на кровати, и перед глазами раз за разом вспыхивало страшное звериное воспоминание. Никогда в жизни она не чувствовала такой боли. Казалось, кто-то зубами вырвал из живого тела кусок кровоточащей плоти, и там, где только что радостно и жарко полыхало счастье, осталась пламенеющая боль. Наверное, она закричала, потому что дверь распахнулась, и в комнату ворвался демон с обнаженным мечом в темных руках. Увидев жалко скорчившуюся на кровати подопечную, он недоуменно замер, а потом все же спросил:

– Ниида, что случилось?

Антрацитовые

когти, разрывающие плоть. Звериное рычание, лишенное человеческих интонаций. Подмятое тело. Бесстыдная похоть. Животное желание.

– Что бы ты со мной сделал, если бы я не была ниидой?
– тихо спросила Кэсс.

Охранник помолчал, потом переступил с ноги на ногу и пожал плечами.

– Ответь.

– Ниида, я не могу. Квардинг...

– Он скоро женится. Так что ниидой мне быть не долго.

Воин Ада внимательно посмотрел на собеседницу и ответил:

– Вряд ли. Последний раз у демона была ниида еще до проклятья, и она оставалась ею до смерти. К тому же, - охранник прищурился, словно пытаясь понять ход мыслей девушки, - причем тут свадьба?

– Не причем, - опустошенно ответила она.
– Иди. Все в порядке.

Просидев остаток ночи без сна, невольница Амона так и не смогла унять глухую тоску, смешанную с обидой и почти физическим страданием. Хотелось плакать, но не было слез. Хотелось кричать, но под дверью стоял бдительный страж. Хотелось умереть, но от разбитых иллюзий, как известно, умереть невозможно.

И в голове настойчиво пульсировало: "А чего ты ждала? Он ведь зверь. Не человек. И ему лучше с себе подобной, чем с тобой. Ему лучше с равной. Она не плачет, не умоляет о пощаде, не дрожит от страха, она свободна, и с ней можно быть таким, каким создала природа. А ты? Что ты? Неуверенная в себе, слабая, вечно хнычущая рабыня. Скажи спасибо просто за то, что до тебя снизошли. Навыдумывала себе неизвестно чего! Наивная! Решила приручишь демона? Решила научить любить Зверя?"

Когда рассвело, Кэсс вышла из комнаты, и медленно двинулась в сторону Поприща. В этот день, как и последующие две недели, она заставляла себя двигаться, не чувствуя тела, говорить, не понимая сказанного, есть, не испытывая аппетита. А в голове, словно навязчивый стоп-кадр, полыхала сцена, в которой Амон...

Вилора, заметила её растерянность и опустошенность, она даже несколько раз порывалась начать разговор, но замолкала, натыкаясь на полное равнодушие. Девушка не хотелось говорить. Даже ласковая Фенька, и та не могла пробиться сквозь оцепенение, овладевшее хозяйкой. Как ни странно, первым не выдержал демон, сопровождавший нииду. Однажды, когда они возвращались с бесцельной прогулки по городу, в ходе которой Кассандра тенью бродила от улицы к улице, невозмутимый охранник остановил подопечную в узком переулке и вдруг рывком вжал её в стену, подальше от любопытных глаз.

– Что?
– равнодушно спросила она.

– Ничего, - телохранитель плотоядно ухмыльнулся, оглядывая человечку с ног до головы.
– Вы спросили, чтобы я сделал, если бы...

Та, оглушенная его словами, застыла. Хладнокровный воин, видя ужас на

только что безразличном лице, осклабился и стремительным движением, которого не успел уловить взгляд, стиснул шею жертвы, а другой рукой стал бесстыдно лапать извивающееся тело. Несчастная попыталась вырваться, но хватка железных пальцев не ослабевала. Демон только нагло ухмылялся, и от этой ухмылки по коже побежал холодок ужаса. Он был зверь. Такой же хищный зверь, как Амон. Зверь, по какой-то прихоти природы похожий на человека. Тонкие косы рассыпались по коричневым плечам, на лице застыло плотоядное желание. Нет, она не позволит... Кэсс выгнулась, стараясь ударить обидчика, но тот легко сместился в сторону.

Стена равнодушия рухнула. Отчаянно и дико вспыхнула ярость, тело опалил жар, с рук сорвалось пламя. Демон вздрогнул, отдернул руки, и девушка вывернулась. Прошелестел, выскальзывая из ножен меч, белое пламя вспыхнуло на кромке лезвия. Однако распоясавшийся страж вместо того, чтобы кинуться в схватку, удовлетворенно кивнул и, скрестив руки на груди, отступил на шаг.

– Другое дело, ниида, - так спокойно, словно не его пальцы впивались в ее шею всего пару мгновений назад, сказал телохранитель.
– Негоже вам тенью ходить.

Повелительница огненной стихии несколько раз моргнула, пытаясь осознать смысл произошедшего.

– Так это было... не по-настоящему?

– Конечно, ниида.

– Зачем?
– ничего не понимая, спросила она.

– Вы знаете, что такое верность?
– вдруг спросил охранник.

– Что?

– Демоны редко бывают верны, но мы уважаем это качество. В нашем мире оно великая редкость. Люди - не верны. Даже рабы, у которых есть Господин, безропотно выполняют прихоти других, если те не противоречат приказу Хозяина.

– К чему ты это...

– Вы не выполнили прихоть ангела. Не выполнили прихоть левхойта. Вы верная, ниида, - последовал ответ.
– Вас надо беречь. И я берегу.

Слишком пораженная, чтобы что-то ответить, Кассандра нашла в себе силы только удивленно кивнуть.

– Куда вы хотите пойти?
– невозмутимо, словно никакого инцидента между ними не было, спросил телохранитель.

– В Сад Несбывшихся Надежд, - подумав, ответила девушка.
– Скажи, а как к тебе обращаться?

Они прошли почти квартал, когда он, наконец, ответил:

– Фрэйно.

Кэсс кивнула и ускорила шаг, видя знакомую каменную арку, увитую виноградом. Беломраморная Гельяра по-прежнему стояла, молитвенно склонив голову и к каменным рукам ласкались гибкие зеленые лозы... Сколько столетий она стоит вот так и в трогательно изогнутую ладонь собираются дождевые капли? Сколько веков зеленый мох заползает в складки длинного платья? Изящная шея, волна распущенных волос, нежные плечи. Какой она была? Блондинкой или брюнеткой? Какого цвета были её глаза? И каково это - вдруг стать камнем? Бесчувственным и мертвым? Когда не можешь чувствовать вообще ничего? Дотронувшись до холодного мрамора, девушка какое-то время молчала, а потом спросила, обернувшись к безмолвно стоящему посреди аллеи демону: