Игра судьбы

Сент-Клэр Скарлетт

Тем не менее, он отправился на ее поиски и нашел ее в библиотеке. Она стояла на цыпочках, упершись руками в край чаши, в которой была карта Подземного мира. Она наклонялась все ближе и ближе к водной поверхности, и это движение заставило Аида встревожиться, потому что бассейн служил порталом. Одно прикосновение, и она перенеслась бы в другое место в Подземном мире. Обычно это не беспокоило бы его так сильно, потому что он мог быстро вернуть ее, за исключением того, что он знал, как работает ее

разум, и были шансы, что она в конечном итоге упадет в пылающие воды Флегетона.

Он выбрал этот момент, чтобы заявить о себе.

— Любопытство — опасное качество, миледи.

Опасное. Приводящее в ярость. Захватывающее. Это было многогранно и имело свое место, но он предпочел бы, чтобы она интересовалась другими вещами, как и он.

Она повернулась к нему лицом, ее красивые зеленые глаза расширились. Ее рука потянулась к сердцу, и взгляд Аида опустился на ее идеальную грудь. На мгновение все, на чём он мог сосредоточиться, это на ее затвердевших сосках, напрягшихся под белым топом.

— Я более чем осведомлена. И не называй меня миледи, — отрезала она, а затем снова посмотрела на чашу. — Эта карта твоего мира не полная.

Аид двинулся вперед. Ему нравилось, как ей приходилось откидывать голову назад, просто чтобы удержать его взгляд. Он остановился в нескольких дюймах от нее, желая сократить расстояние еще больше, желая поднять ее на руки и заняться с ней любовью у этого бассейна. Возможно, они упадут внутрь и окажутся среди флоры Подземного мира. Боги, как ему хотелось взять ее под свое небо.

Ее резкое дыхание отвлекло его от плотских мыслей, и его взгляд переместился на воду. Она повернулась к нему лицом, теперь спиной к нему. Эта позиция была ничуть не лучше. Отсюда он мог обнять ее за талию и прижать спиной к своей груди, покрывать поцелуями ее шею, в то время как его другая рука исследовала, блуждая по ее груди, вниз по животу и между бедер.

Он выбросил эти мысли из головы.

— Что ты видишь?

— Твой дворец, Асфодель, река Стикс и Леты… И всё. Где находится Элизиум? Тартар?

Он улыбнулся ее стремлению узнать Подземный мир, даже если часть его чувствовала себя неловко. Будь все по-его, она бы никогда не исследовала горы и пещеры Тартара. Эта часть его царства была проявлением его души — темной и мучительной.

— Карта покажет их, когда ты заслужишь право знать.

— В смысле «заслужишь»?

— Только те, кому я больше всего доверяю, могут увидеть эту карту полностью.

Карта была настоящим оружием, и Аид позволял немногим иметь к ней доступ, в том числе Танатосу и Гекате.

— Кто может видеть всю карту целиком? Затем ее голос напрягся, а глаза подозрительно сузились.

— Минфа может всё это увидеть?

Ее ревность заинтересовала

его, и он не мог не подзадорить ее.

— Вас это беспокоит, леди Персефона?

— Не особо, — быстро сказала она и опустила глаза туда, где ее руки лежали на чаше.

Она лгала. Он мог слышать это в интонации ее голоса, видеть это на языке ее тела, ощущать это в воздухе между ними. Он должен бросить ей вызов, как он сделал в тот день, когда она пришла в Невернайт, чтобы потребовать ответов на его сделки.

«Не расскажешь ли ты о том, как краснеешь с головы до ног в моем присутствии и как из-за меня у тебя перехватывает дыхание?»

Он мог бы указать на то, что она не оставляла места между ними с тех пор, как он приблизился, что она наклонялась к нему ближе, чем дольше они говорили, выгибая спину так, чтобы привлечь внимание к ее изгибам.

Это заставило его хотеть ее еще больше, и он знал, что если поцелует ее сейчас, она позволит ему взять себя. Их совокупление было бы жестким, быстрым и отчаянным, и оно было бы полно сожаления.

Он не мог любить ее и терпеть ее ложь, поэтому он повернулся, нуждаясь в расстоянии, и отступил к стеллажам, но она последовала за ним, задушив его своим жаром и своим запахом.

Она изо всех сил старалась соответствовать его шагу, тяжело дыша:

— Почему ты отменил мою благосклонность?

— Чтобы преподать тебе урок, — ответил он, не глядя на нее.

— Чтобы не приводить смертных в твоё царство?

Ему показалось странным, что ее мысли обратились к Адонису, а не к Орфею. Он не был уверен, что с этим делать.

— Чтобы не уходить, когда ты сердишься на меня, — сказал он.

— Извиняюсь?

Она остановилась, отложив книги, которые несла, и Аид повернулся к ней лицом. Его сердце бешено забилось, и он засомневался, сможет ли он вести этот разговор.

— Ты производишь на меня впечатление человека, у которого много эмоций и которого никогда не учили, как со всем этим справляться, но я могу заверить тебя, что побег-это не решение.

«Я действительно из тех, кто умеет говорить», — подумал он. Он произносил эту речь не только ради нее, но и ради себя самого.

— Мне больше нечего было тебе сказать.

— Дело не в словах, — сказал он разочарованно, а затем сделал паузу, чтобы сделать несколько вдохов, прежде чем объяснить: — Я бы предпочел помочь тебе понять мои мотивы, чем позволить тебе шпионить за мной.

— В мои намерения не входило шпионить, — сказала она. — Гермес…

— Я знаю, что это Гермес затащил тебя в то зеркало, — мягко сказал он. Дело было совсем не в зеркале. Речь шла о том, чтобы изменить ее мнение о нем. — Я не хочу, чтобы ты уходила и сердилась на меня.