Игра теней
Шрифт:
Смех Сары прорвался сквозь невнятное бормотание и пыхтение моторов. Морган отвернулся от нее и, доставая и откупоривая флягу с виски, как бы невзначай взглянул на девушку. Как и все два последних дня, она сидела за накрытым скатертью столиком под регулируемым тентом. Рядом с ней разливал чай Генри, а Кан ходил туда-сюда, как собака на цепи. Мало того, так еще и каждый мужик на борту «Сантоса» волочится за ее юбкой, как стая голодных шакалов.
Когда Генри обратил на него внимание, Морган в приветствии поднял флягу и поднес к губам. Генри, извинившись перед остальными, направился к нему, аккуратно пробираясь между разноцветными гамаками, в которых, как личинки в коконах, свернулись пассажиры.
– Чертовски
– Чайку с нами не выпьешь?
– Издеваешься? Какой тут чай, когда в тени можно яйца жарить. – Морган увидел, как капитан судна Ллойд Чамберс уселся на место Генри и повел беседу с Сарой. Капитану было лет сорок, был он чисто выбрит, рыжие волосы его были коротко пострижены, на круглом добродушном лице красовались припухшие сонные глаза; всякий раз, оказываясь в компании Сары, капитан становился цвета бордо, – а случалось это чем дальше, тем чаще. Моргану даже любопытно порой становилось, кто же в таком случае направляет вверх по реке этот плавучий гроб.
Он снова повернулся к реке, облокотился на перила и стал разглядывать берег, усеянный крытыми пальмовыми листьями домишками на сваях. Генри пристроился рядом и, привстав на носки, тоже уставился вдаль. Молча смотрели они, как из хижин высыпают их обитатели и радостно машут руками в ответ на гудки посудины, проплывающей мимо их берегов.
Наконец Генри сказал:
– Ты ведь совершенно измотал себя с тех пор, как мы отплыли из Белена.
– Ты тоже.
Морган надолго присосался к фляге, потом закупорил ее и сунул в карман. Из другого кармана он выудил сигару, потом стал рыться в поисках спичек. Поверх головы Генри он смотрел на Сару. Солнце, отражаясь от палубы, слепило глаза, но девушка под навесом, казалось, излучала прохладу, подобно орхидее, покрытой каплями росы. Голос ее журчал и переливался смехом, она беседовала с капитаном и несколькими членами команды, а они, разинув рты, любовались ее прекрасным лицом, как обласканные щенята. Девушка не снисходила даже до того, чтобы проявлять хоть какие-то признаки дискомфорта от этой безбожной жары. После приключений в «Маленьком Китае» Морган ни разу не видел, чтобы она вспотела, ни разу не слышал, чтобы она пожаловалась.
– Сара совершенно необыкновенная девушка, – раздался голос Генри.
– Да, – отозвался Морган, обращаясь скорее к себе, чем к Генри.
Он заставил себя отвернуться и изгнать из сознания образ ее затуманенных страстью глаз. Воспоминания о ее запахе, вкусе, об изысканном ощущении ее упругого, влажного тела, дрожащего в ответ на его прикосновения, преследовали Моргана все последние дни и ночи, сводили с ума. Для его и ее блага он старался по мере возможности сохранять между собой и Сарой дистанцию.
Морган смотрел на проплывающую мимо линию берега – широкую полосу песка, сверкающего на солнце, увенчанную вздымающимися чуть дальше кронами высоких зеленых деревьев. Наконец Генри снова уставился на Сару и сказал:
– Мне, Морган, иногда хочется, чтобы я был белым и высоким, А тебе чего хочется?
Морган затянулся сигарой и надолго задумался, прежде чем ответить.
– Хочется стать черным и маленьким и носить кости в носу.
Генри засмеялся и остался доволен.
Сара рухнула в кресло у себя в каюте и зарылась лицом в ладони. На глаза навертывались слезы. От усталости и жары ей было дурно. Три дня вверх по Амазонке – и ей уже хочется только домой. И не в Джорджтаун, а прямо в Лондон. Хочется сдаться на милость Нормана и забыть о Жапуре, семенах гевеи и об убийце по имени Кинг. Притворяться безразличной к зною и насекомым становилось все труднее. Сколько же можно попивать чай, поддерживать приятный разговор, быть очаровательной и не потеть, не тошнить, не кричать?
Девушка
Ей хотелось заплакать – и жара, москиты, монотонность этой проклятой поездки имели к этому мало отношения.
Закрыв лицо ладонями, девушка отчаянно пыталась избавиться от мыслей о Моргане Кейне. Только что она приходила в ужас от того, что произошло между ними две ночи назад, – и тут же начинала во всех великолепных подробностях оживлять в себе и заново переживать каждое восхитительное, сладостное прикосновение. Даже сейчас сама мысль о его поцелуе делала с телом Сары нечто невообразимое, ранее неиспытанное. Груди болели. Сердце колотилось. Пробирал жар, и не только снаружи, но из самой глубины, от того самого места между ног, которого Морган так нежно коснулся и будто расплавил, превратив в густой, тающий под солнцем мед. И даже теперь это скова находило на нее…
Услышав стук в дверь, Сара с облегчением вздохнула. Но имя Кана застряло у нее в горле едва дверь распахнулась, и девушка с испугом уставилась на лицо американца.
– О, – сказала она, едва к ней вернулся голос, – я думала, это Кан.
Взгляд Моргана опустился с ее лица на плечо, где, как флаг в штиль, свисало платье.
– У меня с платьем проблемы, – выдавила она, чувствуя, что покрывается пресловутым румянцем стыда. – Я надеялась, что Кан мне поможет.
– Кан задержался и попросил меня проводить вас к ужину.
Наступила тишина, Кейн оставался в коридоре, руки в карманах, тусклый свет лампы оттенял ввалившиеся щеки, делал более глубокими глаза.
Наконец, он произнес:
– Может, я помогу?
При обычных обстоятельствах Сара отказалась бы от его помощи; ни одна порядочная женщина не позволила бы себе такой фамильярности, особенно с мужчиной, у которого столь жуткая репутация, как у Кейна, – а особенно в свете того, что случилось две ночи тому назад. Они даже словом не обменялись с тех пор, как Сара дала ему пощечину, и, учитывая, что девушка испытывала всего несколько мгновений назад, впустить его к себе в каюту было бы ошибкой…
Сара отступила на шаг и широко распахнула дверь; потупив взор, она ждала, когда Морган войдет. Как всегда, его присутствие вызвало в ней знакомую дрожь. Он вошел, и, стоя к нему спиной, Сара улыбалась, испытывая действие сладостной отравы желания, распространяющейся по ее телу. Она чувствовала покалывание. У нее сперло дыхание. Она ощущала себя… живой.
Сара закрыла дверь и повернулась к нему. Морган смотрел настороженно. Одной рукой девушка подняла косу, медленно повернулась к нему спиной и склонила голову вперед, позволяя ему застегнуть платье. Морган коснулся ее не сразу и робко, пальцы его путались в застежках. Его запах – смесь жаркого мужского дыхания с легким запахом виски – окончательно смутил ее чувства. Если Морган схватит ее сейчас, сожмет в объятиях, что Сара будет делать? Как отреагирует?
– Готово, – раздался его голос.
Сара отпустила волосы и повернулась к нему, откидывая голову и вглядываясь в его лицо, надеясь уловить его мысли. Боже праведный, что сталось с ее чувством собственного достоинства? Единственное, о чем Сара способна была сейчас думать, это о том, как чудесно было бы, если бы он ее еще раз поцеловал.
«Пожалуйста, – думала она, – ну пожалуйста же, поцелуй».
Морган долго смотрел ей в глаза; ресницы его подрагивали, он перевел взгляд на ее губы, а у самого один уголок рта пополз вверх. Потом он направился к двери.