Игра в безумие (сборник)
Шрифт:
Вэйны наконец-то пригласили Лоусонов на ужин. Приглашены были и Сервисы. Элис провела весь день в бридж-клубе, где она с Кленси Торнболл выигрывала роббер за роббером, и пришла домой в таком приподнятом настроении, что и думать не хотела о кухне. Ужин получился не слишком удачным. Первым блюдом было овощное ассорти в соусе, а соус оказался плохо взбит. Бефстроганов был жесток, как подошва, а сметана в подливке загадочным образом свернулась. Зато сыр был исключителен. Сидя в саду, пили кофе с коньяком. Стоял чудесный июльский вечер.
– Знаете, они все возятся с этим делом, задают нам множество вопросов о ее личной жизни, на которые я вообще не знаю, что ответить. Могу только повторить, что она была испорченной девицей. Понимаете, мне ужасно жаль, если с ней что-то случилось, но… но я не собираюсь чувствовать себя виноватой…
– А какой ужас то, что сделали с другой девушкой, - подхватила Валери Лоусон. - Я слышала, ее буквально на части разрезали. К нам приходила полиция. Салли была знакома с той девушкой. Поль, и вы тоже, правда?
– Да, конечно. «Где вы были и что делали в тот вечер?» А я с ней только играл в теннис. - Полю, в легком блейзере с медными пуговицами и облегающих брюках, недоставало только белой фуражки, чтобы выглядеть как член яхт-клуба.
– Порезать на куски… - Валери отхлебнула кофе и содрогнулась. - Что за человек может сотворить такое?
Дик Сервис раскуривал трубку, пыхтя ею как паровоз.
– Комплексы - вот в чем причины сексуальных преступлений.
Боб Лоусон поднял руку:
– Слово профессиональному психологу! Ты хочешь сказать, что полиции нужно искать извращенного типа, который пытается утвердиться насилием? Я думал, это относится только к отравителям.
– И к сексуальным маньякам-убийцам. Если на то пошло, к большинству убийц. Они пытаются вознаградить себя за то, с чем не могут справиться в личной жизни. Часто в этом социальные корни, они страдают от мысли, что люди смотрят на них сверху вниз, скажем, из-за низкого роста, или дефектов, или запаха изо рта, и так далее. Иногда причина в сексуальной несостоятельности, которую может вызвать что угодно, от обычного отказа до утраты любимой женщины, отдавшей предпочтение более молодому и привлекательному мужчине…
– А импотенция? - Элис сидела у застекленных дверей, выходивших в сад, лицо ее оставалось в тени. За ужином она говорила мало. Но эти слова подчеркнула.
Дик взял трубку, потом положил ее снова.
– Импотенция? Да, несомненно.
Валери подалась вперед. Свет лампы упал в ложбинку между ее огромными грудями.
– Но, насколько я знаю, психологи утверждают, что корни всего - в детстве.
Дик, воспользовавшись идеальным случаем, заговорил тоном университетского профессора, которым мог бы стать, не погонись за деньгами:
– Совершенно верно. Корни всего этого - в детстве. В жизни любого преступника всегда есть следы какой-нибудь детской травмы. Чаще всего это распавшиеся семьи, дикие скандалы между родителями, случаи, когда с одним ребенком обращаются совсем иначе, чем с остальными. Но есть и множество иных возможностей, например, финансовый крах, который полностью изменяет жизнь ребенка, разлучение ребенка с любимым человеком, какой-нибудь тяжелый инцидент в школе с учителем или одноклассниками. Все, что вызывает в человеке неуверенность, создает почву для преступления.
Боб Лоусон налил себе еще коньяку.
– Разве не все мы прошли через подобные переживания? Например, я. До семи лет у меня была няня-ирландка, и не можете себе представить, чего я от нее натерпелся. - Он громко расхохотался. - Но, по-моему, это мне не повредило.
– Это касается и тебя, Поль, - заметила Элис. И пояснила: - Когда Полю было пять лет, его мать сбежала с коммивояжером. Потом исчез и отец, и Поля воспитали две тетушки. А те его поколачивали, разве это не психологическая травма?
– Они тебя били, Поль? - переспросил Боб. - В самом деле?
Поль не ответил.
Считается, что психологи более чутки к оттенкам речи, чем другие, но на самом деле многие из них поразительно глухи к любым чувствам, кроме своих собственных. И сейчас, хоть Валери строго взглянула на супруга, тот с непроницаемым лицом ответил ей тем же, а Пенелопа Сервис беспокойно завертелась на стуле, Дик словно вообще не ощущал щекотливость ситуации.
– Разумеется, все мы до известной степени испытываем неуверенность. Это цена, которую мы платим за то, что являемся только частью весьма сложной цивилизации. И вот законы этой цивилизации - законы, преступления, уголовные наказания - нас заставляют квалифицировать одних как преступников, как вредных членов общества, других - как полезных. Это в основе своей неверно. Так вот, враги общества - это те, кто подвергся наибольшему давлению, вот и все.
Боб Лоусон развалился в кресле, брючный ремень глубоко врезался ему в живот.
– Что ты можешь знать о насилии, которому подвергаются люди, и о том, как они с ним справляются? Что ты можешь об этом знать, Дик?
Наконец-то до Дика Сервиса дошел его воинственный тон. Пожав плечами, он ничего не ответил. Скрипнул стул, Элис вошла в дом. Валери сказала:
– В газетах пишут, это сделали двое, мужчина и женщина. Это совсем не совпадает с вашими теориями, правда?
– Я того мнения - хоть и не могу это ничем подтвердить, тут я с вами согласен, - что это мог быть случай folie a deux.
– Как вы с ним только живете, Пенелопа? - Смех Поля прозвучал как-то сдавленно. - Вам знакомы такие случаи?
– Вы бы удивились, чего только я… не знаю. - Пенелопа закатила глаза. - Не поверите, на что способны люди. Лучше пусть Дик не рассказывает всякие ужасы.
– Случаи folie a deux не из рядовых, но и не такие уж уникальные. - Дик не сдавался. - Это психологические состояния двух людей, которые по отдельности ведут себя совершенно безвредно, по крайней мере, в рамках того, что мы считаем нормальным, но зато вместе - совсем иначе. Тогда они могут совершить любые антиобщественные поступки. Иногда нападают друг на друга, но, как правило, их взаимное влияние толкает обоих на преступления, грабежи, насилия, убийства. Я убежден, что о таком случае в известной мере шла речь и в истории ритуальных убийств на болотах. Я не верю, что Мира Хандлер совершила бы нечто подобное, не встреть она Брейди. Или история, случившаяся сразу после войны, когда американский дезертир познакомился в Лондоне с танцовщицей из стриптиза. Оба наврали друг другу с три короба, утверждая, что они гангстеры. А потом вели себя как гангстеры. И в конце концов, убили таксиста.