Игра в чужую жизнь
Шрифт:
Ребенок на руках Марка радостно заагукал, ожидая интересную игру. Второе дите, то бишь Вим, застыло на мостике и, по-видимому, не собиралось оттуда уходить. Гартонский бастард сдержал обещание и полоумного мага девушка больше не выдела, однако чересчур часто ловила на себе странные взгляды со стороны парнишки. Впрочем, их можно было списать на искреннюю благодарность.
Голубое поле простиралось до самого горизонта. Замощенная часть пути выглядела донельзя избитой.
– Там дальше вообще грунтовка, – предупредил принц, – и эти лезут прямо на голову. Не убивать
«А почему бы нет? Ты же убиваешь легко…» – так и вертелось на языке девушки, но она решила, что время для выяснения отношений неподходящее.
– Надо вернуться, – гнул он свое. – Подождем немного… Хотя бы пока придет твой… друг. Если его, конечно, еще не превратили в удобрение.
– Отвлечем их? – предложил гвардеец, указывая на свой «балласт». – Да шучу я, шучу! Можно пройти вдоль реки с той стороны, поискать брод…
Геданиот лишь презрительно фыркнул, Лин тоже эта идея не понравилась.
– Я… черт! – один из цветков чувствительно грызнул ее за палец. – Я буду ждать Кари! – и присоединилась к подростку на мосту.
Следом последовали остальные.
Марк опустил малыша на деревянные доски («Упадет и утонет!» – «Ну и отлично!»), сам уселся рядом и принялся подзывать одно особо любопытное растение.
– Кис-кис-кис… Тю-тю-тю… Гули-гули… Нях-нях-нях…
Лин болтала ногами над водой и смотрела на солнечные блики. «Жених» пристроился рядом.
– Предлагаю продолжить наш последний разговор, – негромко проговорил принц.
– Тот, когда ты получил по морде, или когда летел вверх тормашками? – скептически вопросила она.
Геданиот не поддался на провокацию. С обольстительной улыбкой, способной свести с ума не только любую принцессу, но и ее мать, бабушку, прабабушку и подслеповатого дедушку в придачу, он приобнял девушку за плечи и склонился к ее уху:
– Мне запомнилась совсем иная сторона последней встречи, – жарким шепотом начал гартонец. – Знаешь, мне внезапно кое-что открылось… Раньше я считал, будто после свадьбы закончится если не моя жизнь, то свобода, а сейчас понял – даже без обрядов ты пленила мое сердце…
– И когда же на тебя снизошло это потрясающее озарение? – не меняя тона, поинтересовалась Лин, мучительно соображая, к чему весь разговор – во внезапно вспыхнувшую любовь с его стороны она уж точно не верила. – Подружки под рукой закончились? Решил основать здесь колонию для тех, кто боится идти через то поле?
– Ты считаешь меня личностью, а не продолжением короля Гартона, – все так же серьезно пояснил принц.
И потянулся губами к ее губам.
Девушка, подавив усмешку, отвернула голову. Это не помешало Геданиоту впиться поцелуем ей в шею. Ответить по достоинству Лин не успела.
Позади раздалось смущенное, но настойчивое покашливание, перешедшее в отчаянное:
– Кха-кха!!! Принц… брат, там этот!.. Возвращается! С этими!..
«Жениха» как ветром сдуло. «Он же не мог испугаться? Не тот человек. Так в чем дело?» – подумала девушка и вслух повторила:
– В чем дело? Любовь ушла, а с ней и решимость?
На что получила преисполненный достоинства ответ:
– Не
– Нет, Кари делает это исключительно по доброте душевной. Смотри, дорожка-то расчистилась! – неожиданно она заметила, что с гвардейцем что-то не так. – Марк, тебе одного мало? Отпусти его немедленно!
– Не могу, – сдавленно прохрипел тот, удерживая на каждой руке по ребенку. – Оно укоренилось!
Вблизи маленькое растение немного походило на подсолнух: нежно-голубые лепестки обрамляли круглое детское личико, от стебелька-туловища отходили два длинных листка с зазубринами на концах, напоминавшие пальцы, а коротенькие корни намертво вгрызлись в кожаную куртку Марка. Как отделить детеныша, не повредив ему «ножки», никто не знал.
– Раздевайся! – потребовала Лин, убедившись в тщетности всех попыток.
– Как, прямо здесь? – дурашливо переспросил гвардеец.
– Не смешно! – взъелась на него девушка. – Вон его родители на подходе, сейчас спросят: «А не подарить ли вам ребенка?», и сделают тебя многодетной мамочкой! Давай пока другого подержу…
Марк неохотно повиновался. Осторожно вытянул руку из одного рукава, попытался то же самое проделать со вторым… и оказалось, что корни проникли даже в ткань его рубашки. Гвардеец охнуть не успел, когда Геданиот легким движением ножа обкорнал ему рукав выше локтя и слегка хвастливо поинтересовался:
– Так лучше?
Ребятенок, оказавшись на земле в куче тряпья, быстро вытащил все свои многочисленные корни и уютно устроился на руках-листьях одного из взрослых растений, пришедших с метаморфом.
– Маленький Кики не очень вам мешал? – мелодичным женским голосом спросила «мама»-цветок.
– Не-а, – прошептал Марк, потрясенно глядя на прекрасное юное лицо, выглядывавшее из пышных узорчатых лепестков.
Она продолжала:
– Меня зовут Шти, а это мой брат Шо. Сорванцы, которых вы видели – дети нашего племени. Малыши не хотели вас обидеть, светлая принцесса и доблестный принц. К нам так редко забредают люди… Почему-то все стремятся к девочке, умеющей творить чудеса. Ее считают богиней… Но что же я о грустном? Прошу вас, пойдемте в наше селение. Мы послали гонца и там наверняка подготовились к торжественной встрече.
«Мужское» растение обладало венчиком из более коротких и менее вычурных лепестков, а также хрипловатым басом.
– Мы с сестрой с радостью примем долгожданных гостей в нашем доме. Дети больше не будут столь неумеренно выражать свое любопытство. Добро пожаловать в Солнечный мир! Прошу вас, пойдемте!
– А где Лито? – не удержался Геданиот.
– Маленькая богиня? Вы пришли с той стороны, где она обитает. Вы… тоже к ней? – как-то потерянно спросил Шо, оглядываясь на Шти.
Прежде чем принц успел ответить утвердительно, девушка успокоила собеседников: