Игра в цивилизацию
Шрифт:
Помимо этого необходимо смастерить ещё пару копий и заплечную сумку для них, сделать из вчерашнего мешка нормальный рюкзак и обзавестись лаптями. Не могу поверить, но мои ноги после всех вчерашних прогулок ещё не были все расцарапаны. Но лучше так не рисковать больше. Поставим задачи по порядку.
Мне нужно найти ещё несколько тонких деревьев, срубить или сломать их, и пока что просто заточить с одного конца. Кору с них содрать, нарезать на полоски и сплести лапти, нарвать камышей и сплести длинную сумку для копий и распороть вчерашний рюкзак, сделать форму из небольших веток, которую я смогу обтянуть камышевым полотном.
Звучит просто, на практике тоже не сложно, с хоть и небольшим, но опытом, приходит скорость. Пока делал сумки — уже успел проголодаться и вместе с листьями камыша вырыл полностью из воды несколько стеблей и корней рогоза. Стебли пойдут на сумки, развёл костер и приготовил корни. На вкус похоже на картошечку, заодно подсушил копья. Воду пришлось пить из речки, кипятить её сейчас не в чем. Хотя бы внешне она выглядит не мутной, уже хорошо.
— Эххх, дед, мало тебе спасибо в детстве говорил, — с грустью подумал я. После того, как мои родители погибли в автокатастрофе, мне пришлось переехать в село. Бабушка с дедом заменили мне родителей. Дед так и вовсе учил меня всему, что знал сам. Даже сосчитать не смогу, сколько раз он меня и на рыбалку водил, и в поход водил, даже пару раз на охоту успел взять. Рассказывал про грибы и ягоды, учил обращаться со столярным инструментом. Он умер, когда я проходил свою службу на границе на другом конце необъятной страны. Я даже не смог побывать на его похоронах. Затем умерла и бабушка, и меня больше ничего не держало от переезда в город.
Иногда мне кажется, что они всё ещё присматривают за мной.
— Я покажу тебе, дед, чему я у тебя научился, — я собрал в сумки своё малочисленное имущество и отправился на поиски цивилизации.
— И куда, чёрт подери, мне нужно идти? — выругался я вслух. Выбора у меня было всего два: идти вглубь леса либо идти вдоль речки. В лес идти и искать там партизанов да волков потолще как-то не хотелось, так что двинулся по берегу. На этот раз пошёл вниз по течению.
В истории моего мира, люди строили свои поселения поближе к воде, так что эта стратегия казалась более успешной, чем идти в лес, который простирается вокруг на чёрт знает сколько километров. Может быть, я бы уже к вечеру вышел из него, а может быть плутал бы в нём неделями. Река — хороший ориентир, с ней всегда знаешь, в каком направлении двигаешься.
Я шёл весь день: час ходьбы, минут двадцать отдыха. Это путешествие меня научило одной важной вещи: что ходить много с грузом на голых плечах и лаптями на ногах весьма утомительно. Обстановка вокруг не менялась — лес оставался таким же лесом.
Уставшее от длительного перехода тело требовало от мозга не только отдыха, но и подумать о том, как можно облегчить дальнейшую дорогу. Самый очевидный выход — лучше плохо ехать, чем хорошо идти. В моём случае — плохо плыть. Плыть голым по реке — удовольствие для мазохистов. а вот попытаться связать простенький плот — идея уже поинтереснее.
Строительство плота — дело тонкое. Чтобы придать ему достаточную плавучесть, надо нарубить много дерева, много дерева надо связать между собой. Надо, надо, надо… Слишком много надо для моей бедной головы. Но другой выход, а именно идти дальше пешком неизвестно сколько, тоже казался не особо радужным. Поэтому я принялся за обустройство временного лагеря. Собрал веток, нарвал ещё мха и оставил сушиться его на солнце,
За этими заботами пролетело много времени, солнце уже начало клониться к закату. Я быстро сходил и нарезал себе рогоза, из которого буду до темноты крутить примитивную верёвку, и выкопал его корней для ужина. Развёл огонь и закончил этот день.
Я проснулся посреди ночи и достал свои копья из сумки. Что-то шелестело в кустах. Я аккуратно выглянул наружу.
Костёр потихоньку догорал, и я не глядя кинул в него ещё несколько веток, чтобы он горел поярче, а также одну ветку я поджёг на манер факела. Теперь я во всеоружии: ночью, у костра, голый, с острой палкой в одной руке и горящей палкой в другой. Шелест в кустах не прекращался, пока на меня не вышло дикое животное. Это был он, противник, который изводил меня своим своим воем. Волк.
Он замер и стал осматривать меня, будто решая, какую часть он хотел бы съесть первым. Я же смотрел на него в ответ. Волк был стар, на его морде было много шрамов. Вероятно, его выгнали из стаи за немощность и теперь он пытается выжить один. Если моя теория верна, то он, хоть и опасный противник, но один. Я попробовал вслушаться в ночной лес, но больше никакого лишнего шелеста и сломанных веток не слышал. А значит, у меня есть шанс на победу.
— Дёрнешься в мою сторону и я сделаю из твоей шкуры набедренную повязку, шерстяной, — сказал я ему. В ответ он оскалился и сделал несколько шагов в мою сторону.
Я разорвал дистанцию, отошёл за костёр, оставив его между нами. Тем временем, волк приблизился ещё немного. Весь мир будто остановился. Я опустил упёр тупой конец копья в землю, выставив острие в его сторону. Я видел, как мышцы волка напряглись, как он рванул на меня, обойдя костёр и прыгнул. Я едва успел направить острие на так резко сместившегося противника, и волк насадился на копьё, которое я сразу отпустил, пытаясь отойти и избежать укуса
Я оставил копьё и сделал несколько шагов к берегу. Враг был повержен, но ещё жив. Он скулил, пока из его тела выплёскивалась кровь, а я, оставшись только с факелом, отошёл к самой воде. Но я вновь не слышал его сородичей. Кажется, он действительно был один.
— Уфф, — выдохнул я с облегчением. Не знаю, сколько я так простоял, но сердце продолжало дико колотиться. Сражение дикой природы и человека традиционно закончилось победой последнего. Волк к этому времени уже затих.
— Кажется, я обещал снять с тебя шкуру, хвостатый, — обратился я к поверженному противнику и достал из сумки нож. Разделка волка заняла много времени, однако я всё равно не смог бы уснуть этой ночью. В голове крутились воспоминания с последней охоты с дедушкой.
… В тот день мы шли за оленем. Холодный осенний денёк, одно ружьё на двоих да несколько патронов.
— Смотри не промахнись, — сказал дед и протянул мне ружьё.
Через несколько минут мы дошли до оленя. Он спокойно пил водичку из лесного ручья. Я прицелился и замер, медленно усиливая нажим на тугой спусковой крючок, как вдруг на оленя выскочил волк.
— Подожди, — положил дед руку на ружьё. — Дай волку минутку и стреляй в него.
Я сидел и смотрел, как волк вгрызается в горло моей добычи, и когда стало ясно, что олень уже никуда не убежит — я выстрелил. Промах. Волк посмотрел мне прямо в душу и резко побежал в мою сторону.