Игра в ложь. Я никогда не…
Шрифт:
Квинлан придержал дверь для Эммы и Мерсеров, и они вышли на парковку. Никто не проронил ни слова. Эмма даже дышать боялась. Миссис Мерсер держала Эмму под локоть, увлекая ее в сторону поджидавшего их «Мерседеса» с броской наклейкой на бампере «ГОРДАЯ МАМА ТЕННИСИСТКИ ИЗ “ХОЛЛИ”».
– Молись, чтобы бутик снял обвинения, – сквозь зубы процедила миссис Мерсер, скользнув за руль. – Надеюсь, ты извлекла урок из всего этого.
– Да, – тихо ответила Эмма, все еще обдумывая то, что прочитала в досье. Она обнаружила новый мотив, новые зацепки и опасную ситуацию, которая могла привести в ярость даже самых верных друзей.
9
Папенькина дочка
Поездка
Миссис Мерсер припарковала «Мерседес» на подъездной дорожке, позади «Хонды Акура» своего мужа, и все поплелись в дом, как каторжники, скованные одной цепью. Лорел вскочила с кожаного дивана в гостиной, как только распахнулась дверь.
– Что происходит?
– Нам нужно поговорить с Саттон. Наедине. – Миссис Мерсер закинула свою сумочку на вешалку для пальто и зонтов, стоявшую на страже у входной двери. Датский дог Дрейк, семейный любимец, вышел поприветствовать миссис Мерсер, но она отмахнулась от пса. Дрейк – скорее милый дурачок, чем грозный охранник, – неизменно повергал Эмму в дрожь. Она с девяти лет ужасно боялась собак, после того как чау-чау приемных родителей изжевал ей руку, которую принял за игрушку.
– Что случилось? – Глаза Лорел расширились. Никто не ответил. Лорел попыталась перехватить взгляд Эммы, но та уставилась на мощный куст паучника [26] в углу.
26
Другие названия – клеома, растение-паук.
– Садись, Саттон. – Миссис Мерсер указала на диван. Стакан газированной воды стоял на деревянной подставке на мескитовом столике, на полу валялся раскрытый журнал Teen Vogue. – Лорел, пожалуйста, оставь нас одних.
Лорел вздохнула и вышла в коридор. Эмма расслышала мягкий чмокающий звук дверцы холодильника на кухне. Она села на краешек замшевого кресла и беспомощно оглядела комнату, обставленную в стиле юго-западной роскоши, которая читалась в изобилии рыжих и красных оттенков пустыни; в узоре навахо на покрывале, накинутом на кожаный диван; в белом пушистом ковре, на удивление чистом, несмотря на то что Дрейк прохаживался по нему большими и зачастую грязными лапами; деревянных балках под потолком с медленно вращающимися вентиляторами. Возле окна стоял кабинетный рояль Steinway. Эмме стало интересно, занимались ли Саттон и Лорел музыкой на таком роскошном инструменте. Она почувствовала еще один приступ зависти к сестре, которой досталось столько любви и внимания. Если бы судьба распорядилась иначе, если бы Бекки отказалась от новорожденной Эммы вместо Саттон, возможно, Эмма и познала бы такую сытую жизнь. И уж наверняка ценила бы ее куда больше.
Я испытала знакомое чувство досады, как бывало всякий раз, когда Эмма осуждала меня. Как можно по-настоящему оценить свою жизнь, если ее не с чем сравнить? Только потеряв что-то дорогое, пережив предательство родной матери, уже после собственной смерти начинаешь понимать, чего тебе не хватает. Хотя тут вставал интересный вопрос: если бы Эмма жила моей жизнью, она бы ведь и умерла моей смертью? Убили бы ее вместо меня? Но, пока я предавалась горьким
Миссис Мерсер расхаживала из угла в угол, и высокие каблуки звонко стучали по каменному полу. Ее лицо осунулось, а седая прядь стала более заметной, чем раньше.
– Прежде всего, Саттон, ты искупишь вину трудом. Работа по дому. Мои поручения. Будешь выполнять все, что я скажу.
– Хорошо, – покорно произнесла Эмма.
– И, во-вторых, – продолжила миссис Мерсер, – в течение двух недель из дома ни шагу. За исключением школы, тенниса или общественных работ, если тебе их назначат. Будем надеяться, что они ограничатся таким наказанием. – Она остановилась у рояля и приложила руку ко лбу, словно от одной только мысли об этом ей делалось не по себе. – Что, по-твоему, скажут в колледже? Ты хоть подумала о последствиях, или просто схватила первое, что попалось под руку, и бросилась бежать?
Лорел, которая явно подслушивала, появилась в дверях гостиной с закрытым пакетом попкорна в руках.
– Но на следующей неделе встреча выпускников! Ты должна разрешить Саттон пойти. Она же в оргкомитете! А потом у нас запланирован поход.
Миссис Мерсер покачала головой и снова повернулась к Эмме.
– Даже не пытайся улизнуть из дома. Я приглашу мастера, и он поставит замки на окна. Знаю, ты уже пользовалась этой лазейкой. Кстати, Лорел, на твоих окнах тоже будут замки.
– Но я не лазаю в окна! – запротестовала Лорел.
– Сегодня утром я заметила следы по всему цветнику, – отрезала миссис Мерсер.
Эмма сжала губы. Следы под окнами Лорел принадлежали ей. Это она сбежала из комнаты Лорел через окно в день рождения, после того как нашла в компьютере сестры полную версию ужастика с участием Лорел, Мадлен и Шарлотты, которые разыграли удушение Саттон. Но Саттон ни за что бы не призналась в том, что вытоптала цветы, и Эмма тоже не собиралась этого делать. Может, она уже становилась похожей на сестру?
Миссис Мерсер пошарила в сумке, из которой донеслось жужжание телефона. Она поднесла к уху крошечную трубку и исчезла в коридоре. Мистер Мерсер тоже проверил свой пейджер и с усталым видом повернулся к Саттон.
– У меня для тебя срочное поручение. Иди переоденься, встретимся в гараже.
Эмма послушно кивнула, готовая к наказанию.
Спустя десять минут Эмма, переодевшись в футболку и поношенные джинсы – ну, насколько поношенными могут быть джинсы от Citizens of Humanity, – стояла в гараже Мерсеров на три машины. Вдоль стен гаража тянулись полки с инструментами, граблями, лопатами, баллончиками с краской, огромными мешками собачьего корма. Посреди просторного помещения стоял старый мотоцикл с надписью «НОРТОН» на боку. Мистер Мерсер сидел на корточках возле переднего колеса мотоцикла, проверяя накачку шины. На его коленях белели защитные накладки.
Увидев Эмму, он привстал и кивнул ей.
– Я здесь, – сказала Эмма, чувствуя себя немного неловко.
Мистер Мерсер задержал на ней взгляд. Эмма приготовилась выслушать нотацию, но он молчал и выглядел очень грустным.
Эмма не знала, что сказать. Ей не раз приходилось разочаровываться самой, а теперь она сама кого-то разочаровала. Эмма всегда старалась угождать приемным родителям, выполняла все, что от нее требовали – была и нянькой, и уборщицей, а однажды даже массажисткой. С ней никогда не было проблем.