Игра в поддавки
Шрифт:
Потащу или нет? Дрянной он человечишко, ну а сам-то я лучше буду, если брошу его здесь? Блин и блин! Задачка…
Ладно, по ходу дела видно будет, что и как. Тут главное не думать. Вытащил компаньона не задумываясь — человек, бросил подыхать — дерьмо. Мне самому интересно, кто я есть.
С автоматом в одной руке и гранатой в другой перебрасываю себя в ложбинку к Гляпе. Тихо, тихо, не вякай, это я, Чемодан, а не «монолитовец»… Вьюсь ужом, вползая в лямки рюкзака. Порядок.
— По счёту «три» разом бросаем гранаты и уходим бегом прежней дорогой. Понял?
Гляпа кивает.
— Хвост,
— Да понял я… — Следует матерная тирада. Хвост злится, и это хорошо. — Не знаю, смогу ли бежать…
— А ты постарайся. — Выдёргиваю чеку. — Ну, готовы? Раз… два… три!
Три гранаты взвиваются в воздух одновременно. Одна ударяется о ствол дерева и падает близко. Вжимаюсь. Удар по ушам! Ну, братцы-сталкеры, теперь вся надежда на ноги!
И ещё на внимательность. Аномалии, понятно, никуда не делись, и нам остаётся только молиться, чтобы те два пси-излучателя не перешли в режим активности. «Монолитовцам» они по барабану, пси-излучение уже сделало с ними всё, что могло, а мы пока люди и не желаем стать ни трупами, ни зомбаками…
Это не мысли проносятся в моей голове, пока я делаю гигантские прыжки. Это инстинкты, рефлексы, эмоции, что угодно, только не мысли. Некогда тут думать, нужно быть зверем, но зверем умным. Я огибаю сияние слева, Гляпа — справа, а где Хвост?! Убит?… Нет, вот он, рвёт когти не хуже нас, а вот теперь нам пора падать. Ныряю вперёд с кувырком, перекатываюсь за толстое дерево, даю очередь. Бьют и по мне. От дерева летит кора, одна пуля впивается в ствол совсем рядом с моей головой, а главное, с моей стороны дерева. О как! Нас уже взяли в кольцо. А дальше я вижу то, что не стоит показывать даже в фильмах, не то что наяву.
Одного из «монолитовцев» затягивает «воронка». Никто не спешит к нему на помощь, и сам он, опрокинутый навзничь и тащимый к центру аномалии, не кричит благим матом, чтобы его спасали, а только цепляется скрюченными пальцами за землю, взрывая глубокие борозды. Ещё секунда — и поздно спасать. «Монолитовца» переворачивает через голову, он коротко вскрикивает, а спустя мгновение кричать уже некому — гравиконцентрат плющит его в идеально круглый комок спрессованной плоти. Как коровья лепёшка.
Остальные не обращают на это никакого внимания, и тут меня охватывает злость. Зомбаки, роботы хреновы, на что вы годны? Отстреливать тех настырных, кто лезет к ЧАЭС? Даже это у вас выходит так себе, числом только берёте. Не люди вы. Может, мертвецы и достойны какого-то уважения, но только пока они не двигаются, а вы — мертвецы ходячие, так что мне придётся делать вас лежачими. И делать это я буду без малейшего сожаления. Ну, кто первый?
Никого. Прячутся, скупо тратят боеприпасы, и мы столь же скупо отвечаем, заняв круговую оборону. Как-то ненормально развивается бой. Чего ждут зомбаки? Ясно же, что их контролёр не жалеет личный состав, так почему не поднимает его в атаку?
Очень много непонятного, и главное: почему мы всё ещё живы? Хвоста только зацепило, да и то не сильно, раз пока ещё может прытко бегать. На месте контролёра я бы положил нас без особых потерь, просто подняв в атаку всех зомби разом и приказав не жалеть патронов. Нам бы и высунуться не дали.
И в голову мне приходит только одно, от чего становится по-настоящему страшно. Противник просто ждёт, когда заработает ближайший к нам пси-излучатель. Первые минуты боя убедили контролёра в том, что не салаги сюда пожаловали, а бойцы. Ценное человеческое сырье, которое станет послушным орудием в его руках, не растеряв при этом бойцовских навыков. Ради такого пополнения рядов контролируемых зомби можно даже положить нескольких своих, то ли менее умелых, то ли слишком изношенных…
Уходить нам надо. Прорываться, и чем скорее, тем лучше. Ой, как скверно… Шансы почти на нуле, а что ещё можно придумать в этой ситуации? Лежать и ждать, когда твои мозги превратятся в кашу и ты станешь послушным, управляемым дебилом? Спасибо, я пас. Может, кто-то и думает, что жить без мозгов всё равно лучше, чем вообще не жить, но не я. По мне, лучше уж сразу шагнуть в «воронку».
— Гляпа, Хвост! По счёту «три» — делай как я!
Ну, вывози меня кривая! Надежда только на авось. Много раз в прежние мои сталкерские годы казалось мне, что я влип, да так оно и было, но так крепко я не влипал никогда. Напьюсь вдрызг, если выберусь живым. Весь хабар пропью, включая «шнек». Только бы не налететь на пулю.
— Раз… два…
Опоздали! «Монолитовцы» начинают первыми. Вижу троих, они бегут на нас без стрельбы и так прямолинейно, будто не вояки они, а спортсмены на беговой дорожке. Оказывается, и меня можно удивить до лёгкого ступора — первым открывает огонь Гляпа и валит того, что справа. А дальше происходит неслыханное.
Два зомбака с интервалом в долю секунды на полном разбеге влетают с белое сияние, и оно глотает их без остатка. Р-раз — и нету. Как Вычета. Сияние отнюдь не гаснет, оно готово глотать ещё и ещё. И бегут ещё трое.
— Не стрелять! — кричу я.
Странное дело, стрельба по нам тоже прекращается. Как спереди, так и сзади. Сбоку — тоже. Высунув голову из-за дерева несколько дальше, чем диктует здравый смысл, я вижу, как эти трое повторяют маневр первой пары. Строго говоря, никакого маневра у них нет вообще — зомбаки галопом несутся к сиянию и поочередно исчезают в нём.
Ну и как это понимать, я вас спрашиваю?
— Чемодан… — стонет Хвост. — Ну?
— За ними, Чемодан… Давай за ними…
Сдурел? Рехнулся со страху? Или он знает что-то такое, чего не знаю я?
— Ты в своем уме?
— Я слышал о таком, — упрямится Хвост. — Думал, вранье, как обычно. А оно… вон как. Это тоже аномалия, но не ловушка. Это… проход, что ли.
— Куда ещё проход?
— Не знаю! Но это не смертельно. Стал бы контролёр ни за что своих бойцов гробить…
На это у меня найдётся десяток возражений, но они были бы уместны, если бы нам светил реальный, а не призрачный шанс спастись. Пока же есть над чем подумать. Вопрос только в том, сколько времени дано нам на размышление.