Игра в прятки
Шрифт:
– Они ведь ничего плохого не делали, – замечает наш отец, наконец появляясь дома. Он подходит к маме и хочет обнять ее за плечи, но та отстраняется.
– Я не хочу, чтобы они шлялись по порту, как уличные девицы! – кричит мама. – Это неприлично!
Папа скребет темнеющую щетину на подбородке.
– Неприлично? – устало повторяет он. – Ну же, Марго. Они ничего не сделали…
– Ты ведь знаешь, мне не нравится, когда они слоняются там одни! – горячится мама. Затем ненадолго умолкает и вздергивает голову. – Для начала, там слишком много
Интересно, почему при отце мама никогда не высказывается напрямик? Она ведь ясно дала понять нам с Ларой, что ее беспокоят отнюдь не птицы.
– Девочки, покажете мне сегодня какие-нибудь работы? – спрашивает папа. – Возможно, наброски ракушек, чешуи и омаров, раз уж вы побывали в порту? – Пряча от мамы улыбку, он раскладывает наши рисунки на обеденном столе.
– Не сейчас, Люк, – отрезает мать. – Мне надо накрывать к ужину.
– Во всяком случае, у нас есть ужин, мама, – парирую я, раздраженная ее попреками.
Мне вспоминается та старуха в гавани и то, что рассказывал нам в последние месяцы папа. О засухах, неурожае, голоде в стране. О людях, вымаливающих работу и еду, которых он видит на обочинах дорог. Они до того худы, будто их вычерпали ложкой.
Папа шикает на меня и обращается к маме:
– Хорошо, Марго, мы уйдем с набросками в мастерскую, чтобы тебе не мешать. Всего на несколько минут.
Он собирает наши рисунки, подмигивает, подталкивает нас к двери, и мы спускаемся по лестнице прежде, чем мама успевает возразить.
Всякий раз, когда папа находит свободное время, а зачастую и не имея его, он терпеливо занимается с нами в мастерской, обучая нас всему, что умеет сам: как с безукоризненной точностью провести линию, необходимую, чтобы верно передать объем и форму предмета, как с помощью сетки скопировать изображение в увеличенном масштабе, как создавать раппорты и с пользой для узора задействовать окружающее пространство. Иногда он рисует на листе какие-нибудь закорючки, а затем спрашивает, что мы видим, и просит нас самостоятельно превратить эти каракули в рисунок или узор.
Папина мастерская – мое самое любимое место на свете. Она расположена под гостиной и занимает весь нижний этаж нашего дома; здесь господствует его огромный рабочий стол, и каждая царапина и вмятина на его поверхности – след от какого-нибудь из папиных инструментов, а все остальное в его руках становится гладким, как морская галька.
Сначала папа разворачивает мой рисунок – фигуру рыбака с торопливо набросанными в конце очертаниями коренастого тела.
– Очень хорошо! – отмечает папа, и мои щеки виновато пылают: я недостойна этой похвалы. – Ты точно уловила движение, альсгир, он будто вот-вот сойдет с листа!
Хотя мне никогда не досаждает прозвище, которое дал мне папа (в переводе с арабского, его родного языка, оно означает «малышка»), я знаю, что Лару он станет хвалить больше. Как всегда.
– Что ж, работа поистине
Теперь уже краснеет сестра, ее лицо вспыхивает гордостью, а я испытываю очередной приступ острой боли, которая терзает меня всякий раз, когда папа обещает Ларе, что она будет работать с ним, ведь мне он никогда такого не говорит.
Я подхожу к папе и, подавив обиду, обнимаю его. Он смеется и тоже стискивает меня в объятиях, а я вдыхаю исходящий от него необыкновенный аромат. От папы пахнет кожаным фартуком, тесаным камнем и немного сандалом. Стоя рядом с ним, ощущая ровное биение его сердца и глубокое дыхание, я думаю: «Это все, что мне нужно». Не нужно ни о чем беспокоиться: ни о маме, ни о Ларе, ни о голодающих на улицах людях, ни о гнетущем, зловещем предчувствии надвигающейся из-за горизонта беды, которая неизвестно когда придет и когда сгинет. Пока папа рядом, все будет хорошо.
Внезапно с улицы доносятся быстрые шаги.
– Лю-ук! – Мужской голос так долго растягивает папино имя, что оно начинает поскрипывать. Я никогда прежде не слыхала этого голоса.
– Барон де Контуа? – удивляется папа. – Прошу вас, заходите! – И он бросается протирать стул тряпкой, смахивая пыль.
Я узнаю это имя. Де Контуа. Он не только наш домовладелец, но и хозяин почти всех окрестных земель, его карманы битком набиты деньгами тех, кто снимает у него жилье. Любопытно, почему барон явился сюда собственной персоной, а не прислал служащего. Он никогда раньше этого не делал.
В ответ на приглашение де Контуа усмехается, будто отец произнес нечто конфузное, и с нелепой манерностью входит в дом. Барон усердно старается уберечься от пыли и каменной крошки на полу, словно перебирается через сточную канаву.
– Позвольте представить вам моих дочерей, барон, – говорит папа, кладя ладони нам на плечи и заставляя присесть в реверансе. – Это Лара и ее сестра София.
Де Контуа, с ног до головы одетый в жемчужно-голубое, рассматривает Лару дольше, чем дозволяют приличия. Так же, по моим наблюдениям, ведут себя и другие мужчины. У этого и глаза жемчужные, правда тускло-серые, точно кто-то высосал из них цвет, как мозг из косточки. Лицо заостренное, подбородок будто наконечник стрелы. Когда он оценивающе изучает мою сестру, на щеке у него подрагивает мускул.
– Очарован, – тягуче произносит барон, переводя взгляд с Лары на наши рисунки, до сих пор разбросанные по столу. – А что у нас здесь?
Беря их в руки, де Контуа большим пальцем смазывает изображения, и мне ясно, что он это нарочно. Я норовлю протянуть руку, чтобы выхватить у него наброски, но отец не дает мне этого сделать.
– Хм, – бормочет де Контуа, – пожалуй, стоит еще попрактиковаться. – Он щелкает пальцем по Лариному рисунку. – Вид у этого кролика довольно странный…
Он небрежно отшвыривает рисунки, и меня захлестывает ледяная волна гнева.
Младший сын князя. Том 10
10. Аналитик
Фантастика:
городское фэнтези
аниме
сказочная фантастика
фэнтези
фантастика: прочее
рейтинг книги
Бастард Императора. Том 8
8. Бастард Императора
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
рейтинг книги
Феномен
2. Уникум
Фантастика:
боевая фантастика
рейтинг книги
Идеальный мир для Демонолога 4
4. Демонолог
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
рейтинг книги
Чиновникъ Особых поручений
6. Александр Агренев
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
рейтинг книги
Осознание. Пятый пояс
14. Путь
Фантастика:
героическая фантастика
рейтинг книги
Офицер Красной Армии
2. Командир Красной Армии
Фантастика:
попаданцы
рейтинг книги
