Игра в судьбу

Ода Ли

Единственную, хоть и тонкую ниточку давало сообщение, полученное Вессаэлем по своим магическим связям. Он тоже кинул телефонные чары по знакомым и выяснил следующее: недели три назад, то есть именно в то время, когда нас выкинуло из этого мира, на островах произошло сильное возмущение силы. И эпицентр той бури в астрале находился как раз где-то здесь, на этом заброшенном оплоте воздушных. Поэтому возвращение в лоно цивилизации решено было отложить на денек, а пока проверить все, что можно в округе. Тем более что у сьеррина тут была лаборатория, в которой он проводил кое-какие из своих опытов. Ну те, от которых в случае чего на воздух могла взлететь не только она, но и пара-тройка соседних островов за

компанию. Развлекался он ими в старой полуразрушенной башне, бывшей когда-то их родовым гнездом, и именно туда мы отправились — до вечера оставалось не так уж много времени. Лодка за нами должна была прийти только завтра, на закате, об этом со своими договорился Ассиль.

Идти оказалось долго и далеко, практически через весь остров. И если бы не странно длинные сумерки, в отраженном Сферой свете продолжавшиеся нереально долго, то до места мы бы добрались уже в темноте.

На этот раз от побережья вглубь острова нас уводила самая настоящая дорога, неплохо сохранившаяся благодаря вплетенным в нее заклинаниям, и я, размеренно топая по ней, вовсю восхищалась окружающим пейзажем. Нет, в самом деле восхищалась, кроме шуток. Было чем. Предзакатное солнце густого, медового оттенка косыми, плотными лучами освещало неправдоподобно старый лес. Или все-таки заросший парк? Могучие деревья совершенно дикого вида в сочетании с многочисленными развалинами, большая часть из которых едва угадывались под слоем опавшей листвы, придавали ландшафту какой-то мрачный шарм, свойственный давно заброшенным местам, сохранившим, тем не менее, память о людях. Недобрую, между прочим, память. Жуткую. Но выглядело это прекрасно, загадочно и… готично.

Я пристроилась рядом с Вессаэлем, благо ширина дороги позволяла, и спросила:

— Сьеррин, что здесь произошло? — И добавила, уловив его не совсем понимающий взгляд. — У меня странное впечатление от этих мест. Они словно пахнут трагедией. Старой, но очень страшной.

— Да, трагедия здесь была. — Он замолчал, и я подумала, что не дождусь продолжения, когда дан заговорил снова. — Эта земля когда-то принадлежала нашему роду. Нашей семье. До тех пор, пока их всех не отправили за грань. Всех. Кроме меня. В одну ночь.

— Да как же так? — я чуть не захлебнулась болью, которая угадывалась за этими рваными фразами, — Как такое вообще могло произойти? У вас?

— Это было давно. В Войну Кланов. С тех пор мы изменились. Прошло несколько столетий.

Столетий? Да хоть тысячелетий! Я видела, что время не помогло ему забыть ничего. Совсем. И до меня дошло:

— Ты был тогда здесь? И все это видел?

— Был… И видел… — Дан замолчал опять, а я не могла решиться не то что прервать его молчание, но даже шумно вздохнуть. Но он все-таки закончил свою мысль. — И выжил.

Оглянувшись, я увидела, что остальные, поняв, какое направление принял разговор, все больше и больше отстают, чтобы оказать вне пределов слышимости. Тактичные, однако. Или просто умные, в отличие от меня?

— Кто это был? — спросила я минут через пять, когда мы оба более-менее успокоились.

— Не знаю. Я до сих пор этого не знаю. — Отчаяние в его голосе причудливо мешалось с ненавистью. — Столько лет прошло, а я все еще не знаю!

— Но почему? — Я просто не смогла удержаться от вопроса, хотя и понимала, что давно пора закругляться, хватит уж бередить раны, которые и так не могут зажить. — Ты же их видел?

— Видел. Но не узнал.

И тут вдруг слова у него хлынули потоком, а я с ужасом поняла, что до сих пор он никогда и ни с кем не говорил об этом. Держал весь кошмар в себе, каждый раз заново его переживая. И понадобилось человеческое назойливое любопытство, чтобы прорвать, наконец, плотину.

— Они были в плащах. Ни их лиц, ни одежды никто не видел. И еще ночь. Я тогда был

мальчишкой, мне ни разу не Пели. В темноте почти ничего не разбирал… Хотя на ночь жаловаться не буду. Только благодаря ей я и спасся. Знаешь, я ведь не хотел тогда бежать. Когда мать вывела меня к конюшням, рвался вернуться и драться вместе со всеми. Вот только шансов у нас уже не было. И она это понимала. В отличие от меня. Нас предали. Кто-то из своих. Раскрыли и поснимали все сторожевые заклятия. Поэтому мать и заставила меня уехать. Знаешь, что она мне сказала? «Ты должен выжить! Иначе некому будет наказать убийц». И только тогда я побежал. Загнал лошадь, добрался до побережья, украл чью-то лодку и ушел в море, понятия не имея, как ей управлять… Течение вынесло меня на остров стальных. Им самим тогда было несладко, но они приняли меня, помогли выжить и научили всему, что умели. Ведь я должен был отомстить, я поклялся! И до сих пор еще эту клятву не сдержал.

Не знаю, кому из нас сейчас было хуже, дану или мне. Я словно своими глазами видела то, о чем он рассказывал: опьяневших от крови убийц, закутанных в бледные плащи; тела, раскиданные по комнатам и коридорам башни; испуганного мальчишку, несущегося сквозь ночь… Не для того, чтобы выжить, а для того, чтобы мстить. Слезы текли по лицу, но я старалась их скрыть, чтобы не оскорбить жалостью того, кто шел рядом. Кто сумел все это пережить. Выжить…

В себя приходили минут десять, не меньше. Остальные уже совсем пропали из виду, и мы шли вдвоем в полной тишине. Я потихоньку размазывала слезы по щекам, помогая встречному ветру их высушить и пыталась не хлюпать носом слишком громко.

— Как ты это сделала? — первым молчание нарушил Вессаэль.

— Что? — не поняла я.

— Заставила меня говорить.

— Не знаю… Неважно. Но, кажется, тебе самому это было нужно.

— Я понял, — согласился дан и добавил, все так же не глядя на меня, — не скрывай слез, не надо. Те, кто ушел тогда, достойны быть оплаканными. Жаль, что я не могу этого сделать. Никогда не мог.

Замолчали опять. И когда тишина стала совсем невыносимой, за поворотом вдруг открылись грандиозные развалины башни. Да, и теперешние развалины были грандиозны, что уж говорить о том времени, когда она была цела! Но поразило меня не это. Застыла я оттого, что они полностью совпадали с картинами, проносившимся в голове всего несколько минут назад. Совпадали абсолютно, до малейших деталей. Я могла показать, через какие двери ворвались убийцы и через какое окно выпрыгнул, спасаясь, Вессаэль… Я даже конюшни могла показать, хотя остались от них лишь едва различимые горки щебня!

«Как же так? Почему? Откуда? — Разбегающиеся мысли никак не хотели собираться обратно. — Снова дар? Тогда я совсем ничего о нем не знаю, если он способен на такое! А если не дар, то что?»

— Пришли, — прервал мою панику сьеррин, с виду уже совершенно спокойный. — Лаборатория вон там.

— Но зачем так мучить себя? — от раздрая, царившего в голове, я снова потеряла чувство реальности и не смогла удержаться, — Неужели нельзя было сделать ее в другом месте? Построить, наконец, новое здание? И забыть обо всем!

— Можно. Конечно можно… — Внезапно голос дана обрел холод хорошо отточенной стали. — Но кто тебе сказал, что я хочу забыть?

На несколько мгновений из глаз Вессаэля выглянула его настоящая душа. Не та, причесанная столетиями муштры согласно традиций, этикетов и иже с ними, которую он демонстрировал всем, а настоящая, заставившая меня отшатнуться от неожиданности. Душа того самого мальчишки, который за прошедшие полтора тысячелетия не забыл и не простил ничего! Хотите верьте, хотите нет, но я очень порадовалась, что конкретно у меня в этом деле было неоспоримое алиби — рождение всего лишь двадцать с небольшим лет назад. Нет, серьезно.