Игра втёмную
Шрифт:
— Этого генерала купили американцы. У них достаточно денег, — перебил Луана Нго Динь Ню. — Я нисколько не удивился, узнав, что Чинь Минь Тхе и Лэнсдейл тесно связаны друг с другом. Я хочу, чтобы по данному вопросу у тебя был четкий взгляд.
— Я думаю, генерал Тхе — очень перспективный офицер.
Ню поднялся, заложил руки за спину, стал ходить и рассуждать вслух сам с собой, как будто рядом никого не было.
— Перспективный или неперспективный? Он слишком рано ударился в амбицию! Не правда ли? Военный парад по поводу победы — это далеко не самое большое, чего требует
«Таким образом, проблема секты Биньсюен и других религиозных групп уже не существует или скоро перестанет существовать. Но кажется, в целом сложных проблем не стало меньше», — подумал Луан, сложив руки на груди. Однако своему собеседнику он ничего не сказал.
Нго Динь Ню остановился, рассматривая Луана.
— Или вот этот генерал Чинь, — засмеялся он. — Удивительный тупица!
Луан знал, что к разряду тупиц Ню относит всех, в том числе и Луана. Ню снова сел на кушетку. Он вдруг понизил голос:
— Луан, я хочу тебя прямо спросить, как долго продлится наше сотрудничество. Ты когда-нибудь об этом задумывался?
Луан ответил немедленно:
— Конечно, я неоднократно задумывался. И сейчас продолжаю размышлять над этим вопросом. Какими мерками можно измерить временной фактор? Пожалуй, таких мерок нет. Это может быть и пять, и десять лет…
Ню внимательно слушал, попыхивая сигаретой.
— А может быть, несколько недель… Как сложится обстановка. Я ничего не скрываю от вас. Сотрудничество между нами будет продолжаться так долго, как долго мы оба будем видеть в этом интерес. Говоря еще более точно — до тех пор, пока я не стану для вас «проблемой».
Нго Динь Ню хитро засмеялся:
— Ну а я для тебя всегда остаюсь «проблемой». Твои слова напомнили мне историю, описанную в старинном китайском романе «Троецарствие».
Луан засмеялся:
— Очень здорово. Но я не похож на героя этого романа.
Советник Ню заказал виски с содовой.
— А ты знаешь, чем занимается сейчас доктор Туен?
Луан отрицательно покачал головой.
— Доктор — очень сложный человек, — ответил он, а сам подумал: «Вот еще одна проблема для Ню!»
— У меня к вам есть просьба. — Луан не выпил еще ни глотка, несмотря на приглашение Ню. Голос его прозвучал грустно.
— Что за просьба?
— Я хочу встретиться с моим другом Нгоком.
— А, прошу извинения, совсем забыл. Последние дни обстановка была настолько суматошная… Нгок тоже просил о встрече с тобой. Хорошо, поезжай в управление полиции.
Ню снял трубку телефонного аппарата, вызвал полицейское управление.
— Надеюсь, ты сможешь убедить Нгока перейти на нашу сторону. Я буду счастлив иметь еще одного сотрудника, — сказал Ню, прощаясь с Луаном.
В управлении полиции Луана встретил незнакомый майор. Это был довольно мрачный низкорослый тип с бегающими, красными, как у кролика, глазами, приплюснутым носом, с лицом, заросшим густой черной щетиной.
Тхать, хорошо знавший майора, незаметно шепнул Луану, что совсем недавно майор служил в отряде коммандос, на его совести немало замученных людей.
— Подполковник занят, поэтому не смог выйти встретить вас. Он просил передать свои извинения. Прошу вас в комнату для свиданий, заключенных
— Луан! — только и смог сказать Нгок. Оба заплакали.
— Садись, — попросил Луан, а сам внимательно стал разглядывать комнату, заставленную множеством плотно затворенных шкафов. Глазами он на всякий случай дал понять Нгоку, что о делах говорить здесь нельзя. Тот понимающе кивнул. Оба точно знали, что в комнате включена звукозаписывающая аппаратура, вмонтированная в шкафы.
— Я получил разрешение у господина советника встретиться с тобой!
— Спасибо. Я знал, что ты обязательно придешь.
— Как твое самочувствие?
— Не беспокойся! Меня не пытают. Да и зачем меня пытать? Они и так хорошо знают, чем я занимался.
Луан смотрел на Нгока, а сам думал, как спасти его — товарища, соратника, друга.
— У нас мало времени. Тебе мой дружеский совет: ты должен все тщательно продумать, — тихо сказал Луан.
— Спасибо тебе еще раз. Мы всегда были друзьями, хотя я просто удивлен, как ты можешь быть таким националистом. По-дружески мне просто очень жаль тебя. Несколько дней подряд уж не националисты ли стреляли друг в друга? — Нгок говорил очень четко, отделяя слово от слова.
— В эти грустные минуты я не хочу снова дискутировать с тобой. Только хочу спросить, что я могу сделать, чтобы помочь тебе.
Нгок отрицательно покачал головой:
— У тебя нет никаких прав! — Нгок снова сделал знак Луану. — А у меня нет права ни о чем тебя просить.
Луан настаивал:
— Я не могу приказать освободить тебя. Однако я могу просить господина советника Нго Динь Ню…
Нгок махнул рукой:
— Зачем? Бесполезно!
— Я сделаю все, чтобы спасти тебя.
— Не делай этого… Что бы ты ни делал, ты опозоришь меня. Я не могу стать предателем. Ты веришь в национализм и действуешь в соответствии с убеждениями. Я не верю в национализм. Я не могу симулировать веру в чуждые мне убеждения. Между мной и такими людьми, как Нго Динь Зьем, целая пропасть. Я не одобряю действий религиозных организаций, открывших стрельбу, Я ненавижу семейство Нго Динь Зьема еще и за то, что оно загнало в тупик эти религиозные организации. Я постарался вывести в лес тех людей из Биньсюен, руки которых не обагрены кровью и совесть которых чиста. Не знаю, какова их судьба сегодня. Все зависит от Нго Динь Зьема и его брата.
Что касается тебя, — продолжал Нгок, — то тебе они симпатизируют. Они считают тебя порядочным человеком, хотя и осуждают за сотрудничество с Нго Динь Зьемом. Я должен тебе сказать это, чтобы ты встретился с людьми из леса, когда убедишься, что так называемый национализм не имеет никакого отношения к семейству Нго Динь Зьема. Там, в лесу, люди не разучились отличать истину от лжи.
Луан зарыдал.
— Хватит, иди. Похоже, мы встречаемся с тобой в последний раз. Да, и твоя девушка… — Нгок хлопнул себя по лбу, — забыл, как ее зовут.