Игра втёмную
Шрифт:
— Луан, это ты? А это я. Рядом полковник Лай Ван Шанг… Я пойду по проспекту Чан Хынг Дао… Да, будь спокоен… Ты не желаешь поговорить с полковником?..
Шанг взял телефонную трубку. Что сказал ему Луан, не было ясно. Однако Шанг лично проводил Зунг до ворот, посадил ее в джип. Машина помчалась в сторону моста «Игрек».
Луан ждал Зунг у школы Каукхо. Увидев Луана, девушка разрыдалась…
Сайгон пережил страшную ночь. От центрального полицейского участка до проспекта Тонг Док Фыонг стрельба не прекращалась. Выстрелы раздавались также в других районах. Огненное зарево осветило
Ню принимал Луана и Зунг. Чан Ле Суан отсутствовала. Она уехала в Далат, Ню и Луан условились, что за обедом не будет никаких деловых разговоров. Все, что касается ситуации в городе, они решили обсудить на следующий день. Тем не менее Луан нашел удобную минуту и рассказал Ню все, что накануне произошло с Зунг.
— Ты верно подметил, у Шанга еще сохранилось человеческое достоинство. Я не внедрял его в секту Биньсюен. Это приятно, что к твоим чувствам он проявил такое уважение. Но думаю, он просто хочет «навести мосты», поскольку хорошо понимает, что дело его проиграно.
Во дворце Независимости была слышна орудийная канонада. Воинские формирования секты Биньсюен продолжали держать оборону укрепленного района Катина. Не обращая внимания на грохот стрельбы, Ню, как настоящий гурман, неторопливо ел вкусно приготовленные анчоусы и спрашивал, каково впечатление Луана и Зунг об этом блюде.
По дороге домой Луан поделился с Зунг своими наблюдениями.
— Ню — исключительно жесткий человек, — сказал он.
Зунг удалось связаться со своей тетей. Части Биньсюен покинули район Тёкуан. Позвонил Чан Винь Дат и прогрохотал в трубку:
— Зунг, ты спокойна?! Я выгнал эту нечисть из управления. Завтра утром, как обычно, приходи на работу…
13
Ню внимательно рассматривал Нгока. Несмотря на полдень, в камере стоял густой сумрак. Под самым потолком висела тусклая лампочка. Чан Ким Туей сидел у стены, по которой текли липкие струйки. Время от времени поправляя очки на близоруких глазах, он мечтательно разглядывал происходящее в камере, как будто здесь он был сторонний наблюдатель.
Нгок с отсутствующим видом откинулся на спинку стула. Прядь седых волос упала на его высокий лоб. Он был бледен. Уже десять суток не видел солнечного света.
— С вами хорошо обращаются? — помедлив, чтобы подобрать нужный тон в разговоре, произнес Ню.
— Меня это не занимает. Это волнует доктора Чан Ким Туена, — ответил Нгок, даже не повернув головы. — Ведь это он тщательно взвешивает, как относиться к человеку в каждом конкретном случае. Я не очень-то обеспокоен тем, как закончится моя жизнь.
— Я прямо спрашиваю: кто направил вас на связь с Биньсюен?! — перешел на крик Ню.
— Разве это важно? Я кадровый работник и работаю в соответствии со своими полномочиями.
— Зачем вы подстрекали Биньсюен на вооруженный мятеж? Ведь вы все время говорите о приверженности к миру?
— В вашей реплике сразу несколько ошибок. Некоторые из них грамматического свойства. Другие носят принципиальный характер, — презрительно засмеялся Нгок. — Я не подстрекаю и не подталкиваю Биньсюен к каким бы то ни было действиям, которые бы шли вразрез с мирными
— Вы член коммунистической партии?
— Я никогда этого не отрицал.
— Член компартии не имеет права на такое невежество! Какая вам польза, что вы идете вместе с Биньсюен?
— А какая будет польза, если мы пойдем вместе с вами? Биньсюен — это группа хулиганствующих, преступных элементов. А самое большое преступление — предательство родины. Но среди них есть и разумные элементы. С разумными людьми, которые попали в секту Биньсюен, мы и работаем.
— Вы давно организовали их на враждебные действия против нас?
Нгок не отвечал.
— И вы надеетесь нас свергнуть? — провокационно спросил Ню.
— Люди говорят, что вы — один из самых способных политических деятелей. Кажется, они заблуждаются, — громко сказал Нгок. — Вы считаете, что американцы будут вечно оказывать покровительство лично вашей семье? Почему вы так наивны? И потом, я уже не говорю о народе. Он не просил себе американской «помощи». К чему вы развязали антикоммунистическую кампанию? Ведь антикоммунистическая кампания по существу является кампанией против народа. Поэтому народ вправе начать кампанию против вас. Это естественно.
— Предположим, все, что вы говорите в отношении народа, правильно, хотя, конечно, вы приписали ему слишком много достоинств разного рода. Но почему вы с симпатией говорите и о Биньсюен? Это по меньшей мере странно.
— Патриотически настроенные члены организации Биньсюен не идут по пути Бай Виена. У вас достаточно времени, чтобы проверить мои слова. И не только религиозные организации, но даже армия, которую вы сейчас стремитесь создать, станет силой, и эта сила выступит против вашего режима. Она направит против вас оружие, когда сочтет необходимым или когда США увидят, что это следует сделать… — говорил Нгок.
Ню курил сигарету за сигаретой. Нгок говорил действительно страшные вещи. Но это были проблемы, о которых и сам Ню уже не раз задумывался.
— А ваше мнение об агрономе Нгуен Тхань Луане как о человеке? — неожиданно сменил тему разговора Ню.
Чан Ким Туен уставился на Нгока, надеясь, что тот чем-то себя выдаст.
— В каком смысле — как о человеке? — переспросил Нгок, не теряя присутствия духа.
— Каковы его политические убеждения, отношение к организации Биньсюен?
— Зачем вы спрашиваете меня о том, что вам самому хорошо известно? Луан — мой друг. Во время войны Сопротивления мы близко познакомились друг с другом, стали неразлучными друзьями, хотя у нас разные профессии. Однако я и он неодинаково смотрели на многие вещи. Он грезил каким-то непонятный национализмом. За эту его «детскую болезнь» я полностью несу ответственность. Между нами часто возникали острые разногласия. Ему не нравилась секта Бипьсюен, в том числе даже люди, которые по своим убеждениям были далеко не похожи на Бай Виена.