Игра. P.S.
Шрифт:
— В чем?
— В Деме? Ты ведь к нему чувствуешь не то, что к Роме…
— Дема единственный, в ком я уверена. Я доверяю ему больше, чем себе. Он рядом, даже когда я гоню его от себя. Он столько для меня сделал, что я до конца своей жизни не смогу ему отплатить. Дема меня любит по-настоящему, поэтому я буду с ним.
— Катюха, ты так не сможешь. Ты не любишь его. Любовь — это не благодарность. И ты это знаешь. Потому что любила. — Иванова подошла ко мне почти в плотную, желая так достучаться до меня. — И сейчас любишь. Рому… Посмотри, у тебя руки дрожат после разговора с ним. И чтобы ты не говорила,
— Я решила уехать. Завтра разберусь с универом, поговорю с Ингой и сразу же уеду.
— Бежишь от Ромы? — уточнила Маша.
— Богданова, от себя не убежишь, — возмущалась Настя. — Ты ж не Рому бросаешь, ты нас всех бросаешь. Как мы без тебя? Как группа?
— Хватит. Справитесь и без меня. Пока я лежала в больнице, никто обо мне и не вспомнил. Я понимаю. Одна влюбилась, другая рассталась. Только я с вами была, когда вам было хреново. Забивала на всё. И с тобой Машка пироги пекла, а с тобой Настя по клубам шастала. А где вы были, когда я умереть хотела? — я сделала паузу, чтобы заглушить обиду и не наговорить лишнего. — В общем, ничего не изменится, когда я уеду. Притом это только на лето. В сентябре я вернусь на учебу.
Девочки остались со мной до самого возвращения Демы. Но мы больше не возвращались к разговору о Роме. Это запретная тема пока, а может и навсегда.
— Дем, нам нужно поговорить. Я решила не ждать еще месяц. Я улечу в Америку через несколько дней. Решу вопрос с универом и работой и сразу уеду.
— Не пущу. Не сейчас. Мы уедем вместе, как и договаривались через месяц. — Дема обхватил мою лицо ладонями. Он всегда так делал, когда хотел поцеловать или донести что-то важное в разговоре. — Дикарка, я сейчас не могу. Госы в универе и тендер в компании.
— Дем. Я могу уехать одна. Ты можешь не волноваться, я не буду больше делать глупостей. — Дема отрицательно качал головой. — Дем, ты так много для меня сделал. Я тебе очень благодарна. Но ты не должен подстраиваться под меня. Ты не обязан всегда быть рядом и помогать мне. Я не такая уж и слабая.
— Я помогаю не потому, что ты сама не можешь этого сделать. Я забочусь о тебе, потому что ты моя, и я люблю тебя.
Через три дня я улетела.
Одна.
Мы договорились. Дема не будет из-за меня менять свои планы. И мне пора взрослеть. Самой нести ответственность за себя.
Уговорить Дему остаться мне помог Дмитрий Иванович. Он был категорически против отъезда сына.
Дема часто прилетал ко мне в Америку. Но времени вместе мы проводили очень мало. Я иногда была на паркете по восемнадцать часов в сутки, поэтому сил после студии хватало только на дойти до подушки.
Я вернулась из Америки двадцать пятого августа на День Рождение Демы. Но кроме праздника у меня было несколько важных дел. Во-первых, мне нужно было увидеть брата и его семью. Во-вторых, здесь еще были приоткрытые двери, которые я решила закрыть.
Глава 32
Рома
— Дем, а Катюха где? — спросил Ян у Демы, когда мы уже все собрались в особняке отца. — Я думал, она будет первая, кто поздравит тебя.
— Она и была первая. Она поздравила еще ночью. — загадочно улыбаясь, произнес брат. — А утром уехала в
— Она не передумала? — уточнил Гор.
— Нет. — сказал Демьян.
Богданова вернулась.
Я рад?
Нет.
Потому что я не забыл ее. Отдать брату смог, а забыть нет. Да и как забыть то, что в тебе. Бельчонок — часть меня. Она — мое сердце. Мои мысли. Я приказал себе даже в фантазиях не представлять ее рядом с собой. Но сны я не могу контролировать. А в них она моя. Моя девушка. Моя любовница. Моя жена.
И сейчас я боялся. Боялся снова увидеть ее наяву. Боялся снова захотеть сделать сон реальностью.
Только увидев ее, понял, что она уже принцесса Демьяна.
Во двор въехал внедорожник Демьяна, и из водительской двери показалась рыжая макушка. Это всё, что осталось от прежней Богдановой. Нет больше той девочки в толстовке и кроссах. Есть ослепительная девушка. В которой всё так, как любит Демьян. Маникюр. Макияж. Стильная короткая стрижка. Каблуки. Сережки в ушах, хотя раньше они были даже не проколоты. Легкое бежевое платье с кружевами. И золотой браслет на щиколотке. Это давняя фишка брата. Его это заводит. Он и раньше так всех своих девушек метил.
И какого хрена я делаю? Я не имею на нее никаких прав. Так почему горю сорвать эту цепочку с ее ноги? Почему так тянет меня к ней? Почему я хочу бежать ей на встречу вместо брата?
— Ну, всё. Именинника мы потеряли. Он теперь от своей Дикарки на шаг не отойдет, — прокомментировал Ян жаркие объятия парочки.
— Всем привет! — крикнула Богданова издалека и потащила брата в дом. — Мы скоро. Только подарок распакуем.
— Катюха, надеюсь, что подарок не ты. Потому что если это так, мы можем вас не дождаться, — резал словами меня Ян.
Я ревную или злюсь, или то и другое. Только это запретные чувства между нами. Но они есть. И я, как псих, гашу ярость в глазах.
Я скучал. Рвал себе жилы, удерживая себя здесь. Раз пять покупал билет на самолет, а потом сжигал его. А она даже не взглянула на меня. Не подошла. Пусть ни ко мне. Но рядом. Чтобы я мог почувствовать ее. Уловить ее запах. Увидеть улыбку. И пусть адресованную не мне. Увидеть радость в глазах. Пусть и не из-за меня. Но мне это нужно. Потому что я скучал. Потому что я люблю. Люблю еще сильнее, чем прежде. Я не воюю с этой любовью. Я ее принял. Даже больше. Я горжусь ей. Горжусь, что люблю. Радуюсь, что способен любить. Нет, я даже не мечтаю о том, что она любит меня. Но я кайфую от любви внутри меня. Кайфую от боли. Потому что это расплата за то, как я поступил с ней. И чем сильнее меня скручивает, тем больше я радуюсь. Это значит, что я умею чувствовать.
И сейчас мне больно. И это круто. Главное, что она счастлива.
— Расскажем им? — спросил Дема Бельчонка, когда они вернулись. Она отрицатель закачала головой.
Какая же она! Как весна. Нежная. Свежая. Воздушная.
Наверно, со стороны это выглядело по-идиотски. Но я улыбался девочке, которая даже не смотрела на меня и сидела на коленях другого.
Но я ничего не могу с собой поделать. Я мазохист. Я радуюсь тому, что вижу ее. В объятиях другого. С улыбкой на лице. Эта улыбка — моя награда. Награда за то, что отпустил ее. Что позволил быть счастливой.