Игра. Реванш
Шрифт:
— Господи, помоги…
Рязанцева подошла к шкафу, вытащила из сумки зеркало и проверила свой грим.
«Страшная, как смерть!» — констатировала она, разглядывая чужое отражение измождённой, потрёпанной жизнью женщины.
«Ничего, скоро всё закончится, а там, пластика, несколько смен паспортов и здравствуй, свобода!»
Спрятав зеркальце, Рязанцева достала из шкафчика с медикаментами перекись и промыла себе прокушенную губу. Гель, который ей вкачали в Оренбурге в одной закрытый частной клинике по наводке Зимовского, делал
«Какая гадость!» — поморщилась она.
Мысли её путались, хаотично наскакивая друг на друга.
«Главное, дождаться обеда и под каким-нибудь предлогом покинуть здание тюрьмы!» Анжелика нервно прошлась по комнате, хрустя суставами пальцев. Ко всему прочему её волновал вопрос сможет ли Смолин выжить после инъекции, или же его сердце навсегда перестанет биться.
«Риск, что Лёха откинется, есть, но минимальный!» — пришли на ум слова Круглого. Звук открываемой двери заставил Анжелику подпрыгнуть на месте.
— Васнецова, ты здесь? — в кабинет заглянула её непосредственная начальница, тучная женщина с красным, как свёкла лицом. — Отлично, не пришлось искать тебя, посиди-ка ты тут.
— Зачем? — Рязанцева напряглась. — Мне сейчас как раз уколы делать.
— Приказ директора тюрьмы.
— Не понимаю, какой приказ, у меня работа.
— Вот-вот должен приехать какой-то начальник из ФСБ, он хочет задать тебе пару вопросов.
— Хорошо, — деревянным языком пробубнила Анжелика, провожая бессмысленным взглядом начальницу до двери.
«Что. Почему. Неужели. Конец!» — Лика без сил упала на стул, опуская голову. Руки плетьми безвольно повисли вдоль тела.
«Делайте Ваши ставки. Ставки сделаны. Ставок больше нет»!
Последующие два часа молодая женщина провела как в тумане, тупо глядя в одну точку. Встреча с помощником Белова окончательно деморализовало Рязанцеву. «Он расколет меня как орех, а потом адская машина, именуемая системой правосудия, раздавит, словно перезревшую сливу. В чём Зима так просчитался, где они все допустили ошибку?»
Анжелика понимала, даже если у них всё получится и Смолина вывезут из «Дельфина», её собственные липовые документы и карнавальный маскарад без особого труда выведут её на чистую воду, но что она будет делать, когда её начнут прессовать чекисты, она не знала. Игры в отчаянную девчонку остались за чертой прошлого, впереди маячила суровая правда, и она была такова, что отсюда Анжелики обратной дороги на волю нет.
Рязанцева тщетно старалась выровнять дыхание, мелькали какие-то эпизоды из прошлого, в голове проносились обрывочные воспоминания: вот она идёт в первый класс с огромным букетом гладиолусов, вот отец учит её плавать на речке, а всего лишь год назад она с подругами отдыхает на Кипре…
Обхватив голову руками, Анжелика раскачивалась из стороны в сторону сродни маятнику, нервно сводя и разводя колени.
«Бежать. Бежать, немедля!» — решила она, с тоской
* * *
— Что, док, урка копыта отбросил?
— Да, думаю, к счастью для него, — с кислой миной на лице констатировал врач, рассматривая белое, словно домотканое полотно, лицо Алексея Смолина.
— В его случае смерть лучший подарок, — равнодушно усмехнулся охранник.
— Кому охота загибаться на пожизненном.
— А я Вам говорил, что не доживёт до утра, — передёрнул плечами врач.
— Списываем на хер.
— Забирайте, мне он в палате не нужен.
— Тогда подготовьте заключение.
— Вы его кремировать повезёте?
— Да, родственников-то у него всё равно нет.
— Ну да…
Конвойные швырнули тело Смолина на каталки, и даже, не удосужившись накрыть простынёй, демонстративно повезли по коридору. Запущенный механизм работал, как часы: за несколько тысяч евро все те, кого сумел подкупить Зима, действовали чётко и слаженно, понимая, что им всё сойдёт с рук, ибо за всю историю существования «Чёрного Дельфина» ни одному заключённому так и не удалось покинуть его стен живым.
Так, без особых трудов, совершался самый дерзкий побег за всю историю российских тюрем, ибо недаром говорят, чем сложнее на первый взгляд кажется задача, тем легче на поверку получается её исполнение.
Беспрепятственно проведя тело по всем инстанциям, его, вместе с сопутствующими документами, вывезли с территории самой закрытой в России тюрьмы «Чёрный Дельфин», а полковник Белов, сам того не ведая, своим негласным приказом «списать заключённого в тираж» сыграл на руку своему злейшему врагу, облегчив дьявольский план по организации его побега…
** *
Майор Денисов без стука пошёл в кабинет директора тюрьмы «Чёрный Дельфин» с неудобоваримой фамилией и такими же труднопроизносимыми именем с отчеством: Селивемирдинов Сигизмунд Этельбертович.
«Угораздило же родиться под такой фамилией…» — усмехнулся Николай, отвечая на крепкое мужское рукопожатие. «Хозяин» тюрьмы, получивший от Зимы взятку в размере миллиона евро, закрыл глаза на инъекцию с транспортировкой тела, и теперь вполне себе достоверно играл свою роль, якобы удивляясь внезапному визиту представителя органов госбезопасности.
— С приездом, товарищ майор.
— Вас что, не предупреждали? — подозрительно осведомился Денисов, бросая на спинку дивана осеннее пальто.
— Я в курсе Вашего приезда, просто удивлён таким вниманием со стороны ФСБ.
— Итак, приступим.
— Николай, простите, не знаю Вашего отчества?
— Можно просто Николай. Смолин в одиночке?
— Уже нет.
— Как это «уже нет»? — нехорошим голосом переспросил Денисов, прищуривая свои холодные акульи глаза.
— Да так нет, сами же приказали «списать» его в тираж.