Игра. Реванш
Шрифт:
— Раздевайтесь.
— Что?
— РАЗДЕВАЙТЕСЬ.
— Не понимаю, как раздеваться?
— ДОГОЛА!
— Да отвалите Вы от меня, майор, я буду жаловаться! — высоким фальцетом взвизгнула Рязанцева, обороняясь руками от наступающего на неё майора.
Резким движением Денисов разодрал на Анжелике халат, и треск рвущейся материи заставил Рязанцеву позеленеть от страха. Под халатом в белье скрывались утолщители, делающие её фигуру мужеподобной и кряжистой.
— Что Вы себе позволяете? — Рязанцева медленно попятилась к окну, натыкаясь спиной
— Ну что, голубушка, успела сделать Смолину укол?
— Нет… — слёзы градом полились по щекам девушки. В глазах потемнело, и чтобы не упасть, она ухватилась за спинку стула. — Я Вас не понимаю… Какой укол… какому Смолину…
— Плохи твои дела, Рязанцева, плохи! Подделка документов, пособничество в организации побега особо опасному осуждённому, и это только на территории Российской Федерации, не считая того, что ты успела натворить в Канаде.
— Что… Вы… такое… несёте…
— Ну, а дальше суд, приговор, тюрьма, оно тебе надо?
— Я…
— А я тебе предлагаю реальную помощь, — Денисов многообещающе улыбнулся, — Ты мне сдаёшь конспиративную квартиру, на которой скрывается Круглов с сыном Смолина, рассказываешь, куда повезут потом Алексея, а также кто конкретно стоит за всей организацией побега…
— Да Вы с ума сошли, — Рязанцева истерично всхлипнула и заплакала, размазывая по щекам слёзы.
«Ставки сделаны, ставок больше нет»…
Сейчас это, знающий своё дело, чекист спрессует её, и отправится она вместо призрачной Кубы в следственный изолятор. А дальше долгие месяцы следствия, полные надежд свидания с адвокатом, изнуряющие допросы, а в конечном итоге строгий, но справедливый суд, приговор, последующая апелляция, отклонение, этап, и привет места не столь отдалённые, где глоток свежего воздуха за счастье, а весточка с воли, словно манна небесная. Но даже если она обречена, возможно, Алексея удастся спасти, а там или он или Зима найдут возможность вытащить её, ибо такой человек, как Алексей Владимирович Смолин. Никогда не бросает преданных ему людей в беде.
Поняв, что отпираться бессмысленно, Рязанцева попыталась спасти ситуацию.
— Прекратите на меня давить! — гневно вскричала она.
— Я сто тысяч раз повторяю, я не знаю никакого Смолина. Какая конспиративная квартира, какой Круглов? Да, у меня проблемы с полицией, да я подделала себе документы, но я не знаю никакого Смолина!
— Прекрати вешать мне лапшу на уши! Ты не просто так оказалась в «Чёрном Дельфине»! Что ты делала в Канаде? Для чего ты подделала документы? Признавайся, сука, иначе весь дух из тебя вышибу, ты успела сделать Смолину укол, или он сам сдох? Мне терять нечего, на тебе и так столько всего висит, что по гроб жизни не отмажешься!
Денисов наотмашь ударил Рязанцеву по лицу. Голова девушки мотнулась на бок, а на губе выступила кровь. Селивемирдинов с конвойным равнодушно наблюдали за допросом, не выказывая никакого интереса к происходящему.
— Что вы себе позволяете? — давясь слезами, прохрипела Анжелика. — Вы с ума сошли, я буду…
— Заткнись, и слушай! Нет свидетелей —
— А это что было? — Лика в ярости брызнула слюной, попадая на воротник рубашки Денисова. — Вы ударили меня!
— Нет.
— Как нет?
— Даже и не начинал! Ну, так что, сдашь мне Смолина?
Рязанцева в ужасе смотрела, как он снимает пиджак, кладёт на стол наручные часы, неторопливо, словно в замедленном кино, закатывает рукава рубашки.
— Вы… что… себе… позволяете… — она хотела было вскочить со стула, но Денисов успел поставить ногу, оставил её сидеть на месте.
— Успела сделать укол, сука?
Он пнул ботинком под сидение и Анжелика, упав на пол, стала отползать к окну, бешено мотая головой в разные стороны.
— Успела, тварь? Да, успела сделать ему укол?
— Какой укол? Это фантастика…
— Я из тебя весь дух вышибу сейчас, фантастика… — Денисов ещё раз изо всех сил звезданул Рязанцеву кулаком в лицо. Лика закричала, закрывая лицо руками.
«Знаешь, твою мать, как оно бывает? Ты думаешь так, а выходит, сука, совсем раз-эдак! Ника расплатилась жизнью за свою любовь к нему, но готова ли жертвовать ты своей ради незнакомого мужика?» — совсем не кстати выплыли из подсознания пророческие слова Виталия.
— Не знаю я Смолина и Круглова… — пискнула Разанцева. Левый глаз противно дёргался в нервном тике. Денисов удовлетворительно прищурился, наслаждаясь беспомощностью Рязанцевой.
— Врёшь, тварь, ты была в зале суда! — майор снова ударил её.
Лика зарыдала так громко, что Селивемирдинову пришлось закрыть дверь, чтобы в коридоре не раздавались её громкие выкрики.
— Смолина я видела в последний раз в больнице… Я не успела сделать укол, он умер, да, он умер… сам умер, — Рязанцеву трясло, словно в лихорадке. По лицу расползлись красные пятна, которые проступали даже сквозь плотный слой грима.
— Круглов… я не видела никогда Круглова… Слышала, что его заказали, какие-то серьёзные криминальные авторитеты, когда узнали о его побеге. Это мне друг Алексея рассказал… Они и организовали взрыв, а заодно и Пашку похитили, сына Смолина, а потом убили…
— Имя! Как зовут друга Смолина?
— Я боюсь…
— Рязанцева, — проникновенно пообещал Денисов, пристально глядя в тревожные, расширенные до предела, глаза девушке. — Я сам лично обещаю тебе полную амнистию, если ты сдашь мне друга Смолина…
— Я не знаю, его все называли Пепел, какой-то Пепел, больше я ничего не знаю… Мне заплатили… вернее, обещали заплатить, много денег… Это всё, что я знаю… Пепел достал инъекцию, но сегодня я узнала, что Смолин умер… сам умер… Господи… я правда не знаю, что за Пепел, там же клички, никаких имён…
— Всё ясно. Гражданка Рязанцева, ты арестована! Вставай, — Денисов рывком поставил её на ноги.
— Вы же обещали…
— Дашь все нужные показания, найдём друга Смолина — тогда отпущу. Развалю всё твоё дело, докажу как фальсификацию и отпущу на все четыре стороны.