Игра
Шрифт:
– Так, Кхуши, не отвлекайся! – скомандовала я себе, чувствуя лёгкую слабость. – Может, слишком долго спала? – я помахала на лицо попавшимся под руку отрезом ткани, пытаясь немного остудить разгорячённую кожу, и вернулась к прерванному занятию.
В украшении дома ко дню рождения Паяль решено было использовать бирюзовые и жёлтые тона, и вот теперь я выискивала ленты, по сути – отрезы ткани, необходимых цветов. Склонилась над коробкой, вороша её содержимое, как почувствовала на своей талии мужские руки, одна из которых тут же переместилась на обнажённый живот, притягивая меня к… Что?!
Я резким движением вырвалась из рук Шьяма и сделала шаг вперёд, одновременно
– Как вы посмели? – почти выдохнула я в лицо самого мерзкого для меня мужчины на свете. – Как вы смеете дотрагиваться до меня?
Шьям поднял обращенные ко мне ладонями руки на уровень лица.
– Всё-всё, Кхуши, не злитесь… – мимолётная растерянность на его лице сменилась уже знакомой мне плотоядной ухмылочкой.
– Вы так похорошели, Кхуши…
Его путешествующий по моему телу взгляд оседал грязной пылью на каждом миллиметре моего тела. Теперь я понимала, какие мысли бродят у него в голове. Меня затошнило, едва я представила самую малость из того, о чём он мечтал, чуть прикрыв глаза и слегка сжимая ладони уже опущенных рук.
Он учащённо дышал, а меня тошнило от невероятной, даже не осознаваемой им самим низости этого человека.
Лёгкий скрип двери, ведущей на террасу, скользнул по краю слуха, не осознавшись чем-то существенным, подобно дуновению ветра, придавшего мне сил.
Омерзение невероятным образом рождало поднимающуюся тяжёлой, сметающей все страхи перед мужчиной густой волной, ярость, которая, угрожающе клокоча, задерживалась, пропитывая собой каждую клеточку тела. И когда Шьям сделал шаг ко мне, снова поднимая руки и открывая рот, чтобы произнести очередную гнусность, я не отступила, а сделала встречный шаг, становясь почти вплотную. Рука взлетела, замерла в воздухе, наливаясь ненавистью и презрением, и раздался оглушительный в царившем безмолвии звук пощёчины. Не ожидавший от меня такой силы и смелости, Шьям сделал шаг назад, прижимая ладонь к щеке.
Я следила за каждым его движением, сжавшись, словно пружина, готовая распрямиться и снова ударить стоявшего напротив человека.
– Кхуши, зачем вы так? – Шьям, как всегда, очень быстро пришёл в себя и изобразил улыбку, растянув толстые губы в противоположные стороны. – Вы же знаете, как я люблю вас. Я скучал по вам. – Он изо всех сил старался сделать голос обволакивающим, но раздражение от неожиданности моего ярого сопротивления проскальзывало в его голосе. Меня передёрнуло – он приходил в себя, и от него просто разило похотью. Надо покончить с этим раз и навсегда…
– Послушайте меня, Кхуши… – пытался что-то сказать Шьям, но я выставила руку вперёд, раскрыв ладонь, требуя молчания. Достаточно. Я задыхалась от злости и ненависти. Меня прорвало. Меня понесло.
– Нет, Шьям. Это вы меня послушайте! Вы самый низкий и бесчестный человек из всех, кого я только знала. Любите? Вы меня любите? Вы не знаете, что такое любовь! Вы не умеете любить. Вы умеете только предавать. Богиня подарила вам чудесную, лучшую, любящую вас девушку, а вы? Вы посмели предать её! Вы посмели предать мою семью, мою дружбу, моё доверие. Вы забыли, как сняли у нас комнату, притворившись, что у вас нет родственников в Дели? Как обманом заставили меня обручиться с вами? Узнав правду, я промолчала, не стала рассказывать Анджали о том, кем на самом деле является её муж. Я боялась разрушить её счастье, её веру в вас, и я дала вам шанс понять, какое сокровище у вас в руках! – я перевела дух, чувствуя, что еще немного, и я взорвусь от бурлившей ярости, я почти кричала. – Но запомните, Шьям. Больше шансов я давать не стану. Ещё раз, один лишь
– Ты не посмеешь, – попыталось возразить это чудовище в образе человека, – Арнав накажет в первую очередь тебя.
– Меня? – я понимала, что Шьям прав, но сейчас меня это не останавливало. – Мой муж любит меня, точно так же, как и я люблю его. Больше жизни люблю! – я выкрикнула эти слова с наслаждением. Копившаяся во мне молчаливая любовь к Арнаву выплеснулась чашей яда на оторопевшего Шьяма. – И что бы ни решил мой муж, я приму любое его решение, любое наказание, если понадобится. Но я больше никогда не позволю вам обманывать эту семью.
Я хотела уйти, чувствуя, как кружится голова, но передумала, увидев растерянное выражение лица Шьяма. Это поле битвы должно остаться за мной.
– Убирайтесь! – рука взметнулась снова, указательный палец выполнял свою функцию, будучи направлен на дверь. – У меня много работы, и тратить своё время на вас я не намерена.
Дверь снова тихонько скрипнула, но я снова только отложила это в памяти, поглощённая борьбой взглядов со Шьямом. И он дрогнул. Я это видела. Я поняла, что выиграла, несмотря на то, что, перед тем, как уйти, он бросил через плечо, – мы продолжим этот разговор позже, Кхуши, когда вы успокоитесь.
– Никаких продолжений, Шьям! – добила я его в уходящую спину. – Малейшее приближение ко мне, и вся правда будет известна Арнаву.
Шьям захлопнул за собой дверь, наконец-то оставляя меня одну. Я выдохнула. Я приняла решение – больше я не буду бороться с домогательствами этого человека в одиночку. Я выполню свою угрозу, если Шьям не внемлет последнему предупреждению. Какие бы последствия это ни повлекло для меня. Окинув невидящим взглядом разноцветные ленты, я захлопнула коробку, оставив её стоять на том же месте, и побрела в душ. Накатывающая тошнота, возможно, от палящего солнца, и грязные прикосновения Шьяма требовали прохладного душа – немедленно.
Шьям.
Я вышел с террасы и на мгновение прислонился к двери спиной, прикрыв глаза. Я смаковал. Смаковал твою ярость, Кхуши. Наслаждался твоим прикосновением. Рука, коснувшаяся кожи нежнее шёлка, горела огнем. Как весь я. Я не могу злиться на тебя, Кхуши. Какой ты стала… Я могу только восхищаться тобой. Метающие искры глаза, поджатые губы, такие манящие. Столько страсти в твоей ненависти. Столько ли страсти в твоей любви? Я должен попробовать её вкус, её запах, её прикосновение. Я застонал в предвкушении сладости безумно желанной женщины… Безумно? Пускай безумно…
Телефонный звонок вырвал меня из жадных мечтаний. Кратко бросив говорившему – выезжаю, – я сбежал по лестнице, направляясь к автомобилю семьи Райзада, закреплённому за мной. Я улыбался.
Улыбался, садясь в автомобиль. Улыбался, выезжая за пост охраны, наслаждаясь почтением, с которым склоняли головы охранники при виде члена семьи Райзада. Улыбался, вспоминая каждый жест, каждое движение, каждое слово моего совершенства…
Эх, шурин, шурин. Ты сам оттолкнешь эту роскошную женщину. Сам. И она будет одна, совсем одна. Тётушка Мадхумати, так помешанная на традициях, ни за что не примет разведённую племянницу в свой дом. Ей грозит ашрам… Куда податься бедной малютке? И тут на сцену выйду я, Арнав. Дом, который я арендовал – он для моей Кхуши. Моя сладкая девочка будет жить там, а я буду навещать её, как друг. Сначала как друг. Я приручу её, не бойся. Я умею ждать.