Игра

Пира Арип

– Ты точно сумасшедшая, Кхуши! – сестра легонько толкнула ладонью мой лоб, но всё так же озадаченно смотрела на меня. – Ты ела сегодня? – Когда я отрицательно качнула головой, вызвав новый, но лёгкий приступ головокружения, она осуждающе поцокала языком, удивив меня новой привычкой, и строго приказала:

– Лежи. Я заварю тебе чай и принесу перекусить, – она сделала шаг к двери, но обернулась, подмигнув, – если свекровь не съела все тётины ладду и джалеби, которые она приготовила для моей сестрички. Я скоро, – сестра вышла, а я замерла, глупо улыбаясь, осознавая, что она мне сказала – тётя приготовила для меня джалеби…

Тетя приготовила для меня джалеби? А это значит… значит… Я всхлипнула, и поспешно отогнала слишком радужные мысли. Но они настойчиво возвращались, кружась перед глазами образами мягкой улыбки папы, звеня раскатистым тётиным «Божешьтымой», журча ласковым выговором мамы…

Сестра вернулась минут через десять. Я уже прибрала постель, умылась и чувствовала себя замечательно. Ну, почти.

– Зачем ты встала? – нахмурила брови Паяль. – Пока не поешь, из комнаты не выйдешь. Я серьёзно, – продолжила она, строго глядя на меня, – а если бы ты потеряла сознание не на кровати, а на лестнице? Да что с тобой такое, Кхуши, почему ты не завтракала? Время уже давно перевалило обеденное, а ты до сих пор ничего не ела? – её голос был наполнен беспокойством, лаская мой слух, растягивая губы в глупой улыбке. Пусть говорит всё, что угодно, только говорит. Я так устала от давящей тишины и молчаливости Шантивана…

– Давай, – сестра усадила меня на кровать и села сама, поставив между нами поднос. – Будь хорошей девочкой, – она поднесла к моим губам золотистую хрустящую спиральку, и я покорно открыла рот, откусывая так давно не пробованную сладость.

– Мама вместе с тётей делали, – улыбаясь, сказала сестра, – они простят тебя, Кхуши. Уже простили, но им надо немного времени и повод. Мы все скучаем по тебе, милая, – дрогнувшим голосом произнесла Паяль, и ловко засунула мне в рот всю спиральку, когда я открыла от удивления рот.

С трудом прожевав сладость, я отпила горячего отвара трав, который приготовила Паяль вместо чая. Руки дрожали и я сжала их в кулаки, пытаясь побороть своё смятение и унять нахлынувшую надежду. Паяль понимающе погладила меня по стиснутой ладони, ласково улыбаясь и даря молчаливую поддержку. Я забросала её вопросами, пытаясь унять бешено стучащее от взволнованной надежды на примирение с семьёй сердце. Нет, я спрашивала не про прощение, боясь касаться надежды словами, словно ими можно было спугнуть. Я расспрашивала про здоровье папы, про самочувствие мамы и тёти. И даже про мистера Хэппи, сумбурно прыгая с одного на другое. Паяль рассказывала, не забывая время от времени вкладывать мне в рот очередную сладость и заставлять сделать глоток чая.

Спустя где-то час мы сидели рядом, сплетя руки, спустив давно опустевший поднос на пол, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами, наслаждаясь родной близостью друг друга. Я пообещала сестре рассказать про Лондон и Флоренцию завтра, посвятив все свои переживания своей семье. Было так уютно и хорошо просто молчать рядом с той, кто всегда поддерживала меня, невзирая на результаты моих проказ, которые частенько оказывались совсем не такими, как задумывалось. Единственное, о чем я рассказала сестре – это о том, что Арнав купил мне дом родителей. Паяль ахнула, не ожидая такого поступка от моего мужа.

– Он очень хороший, Паяль, – прошептала я её удивлённым глазам. – Очень хороший. Ты не представляешь, как я его люблю.

– Знаешь, Кхуши, я давно подозревала,

что у него, несмотря на внешнюю жесткость, очень и очень доброе сердце, – помолчав, сказала сестра. – Я очень рада, что мы с тобой вышли замуж за таких замечательных братьев. – Она покраснела, видимо, вспомнив что-то, связанное с Акашем. Я перевела взгляд на кровать, вспоминая безумства, творившиеся на ней прошлой ночью, и поддержала Паяль, толкнув её локтем в бок и смущённо хохотнув, – Точно, сестра.

– Сколько времени? – внезапно всполошилась сестра. – Мы с тобой не успеем приготовить ужин! – кинула она взгляд на часы, которые исправно показывали, что до ужина оставалось менее часа.

– Успеем, сестра, – подхватилась я, вскакивая с кровати, и увлекая за собой замешкавшуюся Паяль. – Карри из чечевицы готовится быстро. Чапатти тоже. Ну и еще придумаем что-нибудь, – тараторила я, чувствуя себя легко и свободно, словно долгий разговор с сестрой снял с моих плеч огромный и тяжёлый груз. Впрочем, так оно и было. Я не осознавала этого, привыкнув к давящей тяжести неизвестности того, что происходило в моей семье. К своему изгнанию. К своему, несмотря на незримую поддержку Арнава и Тери с Нанке, одиночеству. Потому что оторванный от корней человек – одинок…

Сейчас же, узнав, что с родными всё хорошо, и, получив надежду на прощение, я как будто расправила крылья – хотелось петь, летать. Кипучая жажда деятельности охватила меня, и я, весело напевая и подхихикивая над растерянной от моей чрезмерной живости Паяль, закружилась по кухне, поспешно доставая продукты и кухонную утварь.

Всё ладилось и спорилось, в четыре руки мы успели не только приготовить ужин, но и разбежаться по комнатам, чтобы освежиться перед приходом мужчин.

Арнав.

Звонок Амана застал меня по дороге домой. Чёрт! Как я мог забыть, что Кхуши просила меня забрать готовые приглашения на день рождения. Фирма, где был размещён заказ, находилась в получасе езды от того места, где я находился. Я расслабился – мне не было нужды торопиться. Но привычка планировать каждую минуту рабочего дня делала меня напряжённым, когда в график вклинивалось новое важное событие. Поэтому моей первой реакцией и было раздражение и недовольство. Растеряно хмыкнув, я развернул автомобиль, параллельно вбивая в навигатор новый адрес – подступало время пробок, а навигатор покажет наиболее свободный маршрут.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – выругался я во весь голос, с трудом успев поймать большую часть карточек, как назло решивших выпасть из незамеченного мною открытого конца пакета. С трудом, прижимая подбородком стопку открыток, я открыл переднюю дверь, плюхнув туда пойманные приглашения. Несколько спикировавших возле двери машины удачно упали на чистый участок земли, избежав притаившейся поодаль лужи. Я выдохнул и собрал открытки. Уже укладывая их в стопку, я невольно приоткрыл верхнее. Приглашение для семьи Гупта. Раздражённо, всё ещё злясь на родственников жены, я засунул приглашение среди других одинаковых карточек. Захлопнул пассажирскую дверь, обошёл машину и замер, распахнув свою дверь. Постояв несколько секунд, я неторопливо сел за руль, не спеша заводить машину. Мысль, пришедшая в голову, требовала воплощения. Немедленного, но обдуманного. Я прокрутил варианты, и довольно ухмыльнувшись, набрал номер Амана. Верный помощник ответил сразу.