Игра
Шрифт:
Мои глаза горят от слез, которые я ухитряюсь сдержать.
— Я не знаю, как ты это делаешь, — говорю я ему. — Как ты можешь вариться постоянно во всем этом и не чувствовать себя чертовски раздавленными?
Она наклоняет голову, широко раскрывая глаза в напряжении.
— Если честно, большую часть времени я охрененно раздавлен. Но я понимаю этих собак. Я знаю, каково это быть отброшенным в сторону, чувствовать себя нежеланным, верить, что нет никого, кто бы боролся за вас. Я был там.
Я смотрю ему в глаза, полностью захваченная всем что он есть, и...черт.
Этот мужчина.
Я так чертовски влюблена в этого мужчину.
И тут меня ударяет понимание, потому что, святое дерьмо.
Я что, только что призналась в этом себе? Я только что подумала именно это?
Я так и сделала, да.
К счастью, он снова смотрит на Бабси, в его глазах этот замечательный, безрассудный вид надежды, другой взгляд, который влияет на меня, в то время как я чувствую головокружение, задыхаюсь, неконтролируемая от осознания своих чувств.
Может это лишь потому что он тут такой мужественный стоит напротив и рассуждает о том, как сильно любит спасать собак, думаю я.
Конечно же, это так. Это много вещей. Это все.
И я абсолютно по уши влюблена в него.
Его глаза порхают ко мне, и он слегка нахмуривается.
— Почти всегда есть это «жили долго и счастливо», — говорит он, и я моргаю, пытаясь вернуться в настоящее и понять, что он имеет в виду. — И если мы рискнём и привезём их, даже если отказ разобьёт наши чертовы сердца, это того стоит.
О Боже, пусть это будет не метафора о наших сердцах.
Он улыбается мне, и я вынуждена посмотреть в сторону, потому что я терпеть не могу, когда что-то выводит меня из равновесия.
— Хочешь взять парочку собак на прогулку? Я попрошу Амару присоединиться к нам.
Я киваю, язык ощущается толстым и неповоротливым, мозг будто пуст. А сердце, в это время, танцует неровный брейк в груди потому что, наконец, узнало что такое любовь.
Самое восхитительное, самое пугающе чувство, которое жизнь никогда не должна была предложить мне.
Когда мы идём забрать Амару, я пребываю в своего рода тумане. Надеюсь, я разговариваю с ней правильно и осмысленно, потому что все, о чем я действительно могу думать это Лаклан, любовь и эта отчаянная надежда, что может быть любовь это что-то такое, что ты можешь выключить, как выключатель. Может это просто похоть, завернутая в очень сексуальную, душевную, татуированную обертку. Просто адреналин, острые ощущения от пребывания первый раз за океаном, возбуждение от риска. Может это много ещё чего.
Но это чувство не остановит
Это ощущение, о котором даже нельзя спросить.
Потому что оно реально, и выбивает ритм, который вы никогда не знали и под который могли бы танцевать, и оно там. Оно, нахрен, там и настоящее и заполняет каждую клеточку моего тела.
Мне надо поговорить со Стеф и Николой. Мне нужен их совет. Приехать в Шотландию ради горячего секса это одно, но приехать и понять, что ты влюблена, это совершенно другое. Это опасно и бесперспективно, и ещё один риск, с которым мне надо иметь дело.
Я не могу даже взять себя в руки, так что я затерялась в своих собственных мыслях, пока Лаклан не понимает, что ему пора на тренировку. Он говорит, что Амара позаботится обо мне и позже подбросит в его квартиру. У меня в сумочке есть запасной ключ, на всякий случай, если я окажусь дома раньше него.
— Увидимся позже, лапочка, — говорит он, притягивая меня к себе, ох, так нежно, и оставляя затяжной поцелуй на моих губах.
Я вздыхаю напротив его губ, ощущая трепет в груди.
—Хорошо, — говорю я, затаив дыхание. — Удачи.
Он кивает и покидает приют, а я просто стою там как сентиментальная размазня.
— Итак, кого ты хочешь? — спрашивает Амара, протягивая мне поводок.
Я осторожно беру один в руки, но вынуждена покачать головой, чтобы вбить в себя хоть немного смысла.
— Э-э, что?
Она улыбается мне. У неё гигантская, размера как у Мадонны, щель между передними зубами, которая придаёт ей странной сексуальности.
—Собаки, — говорит она. — Какую собаку ты хочешь взять на прогулку?
— Ой, — говорю я. — Ту, которой это нужнее.
— Как насчёт той, с кем полегче? Это Джо, — говорит она, направляясь к клетке Джо и открывая дверь. Она ковыляет ко мне, толстый животик колышется из стороны в сторону, и сразу же смотрит на меня так, будто я собираюсь взять ее домой и никогда не отпускать. Даже у чёрного сердца нет шанса выдержать подобное.
— Она любимица Лаклана, — говорит Амара, пристегивая поводок на Джо и понимающе глядя на меня. — Хотя думаю, ты возможно тоже любимица Лаклана.
Я смотрю в сторону и надеюсь, что тепло на моих щеках не превращается в румянец.
— Эй, — говорит Амара, подходя к другой клетке. — Все в порядке, да? Это хорошо. Я никогда не видела чтоб раньше он так вёл себя с кем-то другим. Не то чтобы были какие-то другие, если ты понимаешь, о чем я.
Когда она приносит двух собак из общей клетки, я смотрю на неё.
— Позволь предположить, ты собираешься предупредить меня о том, какой он задумчивый, сложный и тихий. Поверь мне, я это знаю. Я слышала подобное дерьмо от его кузенов.