Игра
Шрифт:
– О! – воскликнула она. – Неужели нет никакого способа освободить тебя отсюда?
Сайр Сиф улыбнулся ей. Улыбка была измученной, но Гэлли редко приходилось видеть более милую.
– Не думаю, что у тебя получится, - ответил он. – Но, возможно, твоя мать сумела бы.
– А где она?
– Где-то еще в этом аду. Она…
Его прервала секретарша, несущая аккуратную стопку блестящих пластиковых папок.
– Эти все неправильные, - сказала она. – Их надо переделать.
Она свалила папки поверх груды, уже находившейся
Сайр Сиф издал стон отчаяния и наклонился подобрать их. Гэлли нырнула под стол, чтобы помочь. Там внизу, лицом к лицу, отец прошептал:
– Думаю, она должна быть на женской нити, в каком-нибудь более диком месте, чем это.
– Хорошо, - прошептала Гэлли в ответ.
Она проползла под столом и высунула голову рядом с аккуратными ногами секретарши.
– Не могли бы вы помочь? – спросила она.
– Не входит в мои обязанности, - холодно ответила секретарша.
– Но это вы их уронили, - заметила Гэлли.
– Не хочу порвать колготки, - парировала секретарша. – И ты не должна быть здесь. Ты мешаешь заключенному работать. Лучше уходи отсюда, пока тебя не обнаружил менеджер.
– Корова! – пробормотал отец, всё еще наклонившись под стол, и громко добавил: - Да, лучше уходи, Гэлли. Мы не хотим, чтобы у тебя тоже были неприятности.
– Хорошо, - ответила Гэлли. – До встречи.
Она яростно протиснулась наружу мимо аккуратных ног секретарши, надеясь, что в процессе порвет ей колготки, и встала между других столов.
– Я вернусь, - заявила она секретарше. – Так что берегитесь.
Но секретарша просто развернулась и ушла. Гэлли пробралась между столами, за которыми кипела работа, и подошла к двери. Там она обернулась помахать отцу, но он уже снова погрузился в лихорадочное перекладывание бумаг и не поднимал взгляда. Гэлли вздохнула – тем вздохом, который поднимается из самых глубин души – и толкнула дверь, выходя.
Снаружи расстилающаяся перед ней нить стала туманно-прозрачной, словно запотевшее стекло. Гэлли поспешила по ней, смаргивая слезы и отказываясь смотреть на разворачивающиеся по обеим сторонам тоскливые сцены, пока нить у нее под ногами не стала внезапно почти такой же прозрачной, как воздух. Гэлли обнаружила, что идет высоко над мешаниной крыш и башенок гостиницы тети Мэй. Она могла видеть водосточный желоб и окно, через которое проползала в день своего приезда. Внизу впереди находился примыкавший к дому парк, кишащий бегущими фигурами Тайсов и Лакстонов, спешивших к выгону, где возле карточного стола стояла Гармони. Гэлли слышала, как часы названивают «Над радугой», но очень медленно, как если бы у них почти закончился завод. И Толли почти выиграл. Он преодолел половину пути по выгону, толкая и катя перед собой гигантское яйцо. Это настолько напомнило Гэлли человека, закатывавшего валун на холм, что она остановилась, содрогнувшись.
А потом подумала: «Эй! Я могу выиграть!»
И побежала. Спустившись по почти невидимой
– Это последняя капля! – завопил он. – Я расскажу!
– Я достала – золотое яблоко! – выдохнула Гэлли.
Гармони улыбнулась – похоже, она переборола свое дурное настроение.
– Давай посмотрим.
Гэлли расстегнула молнию на кармане и достала яблоко. Одно мгновение оно ярко сияло, словно маленькое солнце, и источало чудесный яблочный аромат. Но когда Гэлли протянула его Гармони, оно оказалось пластиковой елочной игрушкой – вроде тех, что Гармони раздавала в качестве призов.
– О! – произнесла Гэлли. – Но оно было яблоком! Это правда оно!
– Я знаю, - ответила Гармони. – Здесь они становятся такими, - и она передала Гэлли другое точно такое же яблоко. – Твой приз.
– Ненавижу вас обеих! – прорычал Толли, опираясь руками на свое гигантское яйцо, и самодовольно добавил: - Однако. Я попутно украл немало бриллиантов. И я всё равно расскажу про Гэлли.
Затем появился Джеймс, размахивая чем-то, похожим на заостренный стержень, с одного конца которого развевались шелковые нити.
– Это оно? – спросил он Гармони. – Оно было на ее прялке. Но я прошел буквально по лезвию бритвы. Она почти проснулась и сказала: «Поцелуй меня!» - и я просто убежал!
С другой стороны тяжело поднялась Люси с высохшим куском пирога в руке.
– Из стены ее домика, - выдохнула она. – Она меня увидела и гналась за мной всю дорогу досюда. Не думаю, что захочу еще раз играть в эту игру.
– Я добыл яйцо птицы рух! – громко произнес Толли.
Он продолжал это повторять, пока прибывали остальные, размахивая необычными предметами и толкая Гэлли, пока она аккуратно убирала оба яблока в карманы и застегивала молнию.
– Это похоже на тиски для пальцев? – услышала она чей-то вопрос.
– Знаю, выглядит, как кучка желе, - сказал кто-то еще, - но это правда глазное яблоко.
– Я добыл яйцо птицы рух!
– Эта карта правда была Дамой Червей, честно. Она живая. Она вроде как извивается.
– Я поймал лиса, но он укусил меня и убежал. Мне нужно делать укол, Гармони?
– Я добыл яйцо птицы рух!
– Извини за кровь, Гармони. Он как раз убил ее, когда я добрался дотуда. Это было ужасно.
– Я добыл яйцо птицы рух!
– О, умолкни, Толли! – резко велела Гармони. – В чем дело, Трой?
– И я расскажу, - пробурчал Толли, когда последним появился Трой – притихший и подавленный.
– Я нигде не смог найти тот сад, - сказал Трой. – Так что я вернулся, и по какой-то причине нить провела меня через дом. Меркер в холле на телефоне. Он рассказывает дяде Юлиону об игре.