Играя с огнём
Шрифт:
Он с силой ударил меня головой по животу, как-то странно изгибаясь и почему-то всё сильнее заваливаясь в левую сторону, пока я терпел боль в бедном, неподготовленном прессе.
Дотронувшись до трупа, я получил энергию, сразу конвертируя её. Остался один…
Предварительно убедившись, что на меня не попала кровь, я вытер шило и, выйдя из здания, потянулся, естественным движениям поворачивая голову и ища взглядом последнего парня. И где ты спрятался то, а?
Даже заранее
— Тут тебе передать просили. — Пришлось выйти прямо к нему, заранее помахав рукой и, подойдя, протянув ему дубину.
— Нахрена? — Но он не взял, тупо смотря на меня.
— Ну… не знаю… — Сердце стучало слишком сильно, дабы я мог хорошо импровизировать до такой степени.
— Нде… — Конечно, когда он протянул руку, я схватил его за неё и, потянув на себя, нанёс сокрушительный удар кастетом в рёбра.
Он орал пару секунд, прежде чем я успел его заткнуть, получая свой законный опыт.
Фух… наконец-то всё…
Убедившись, ни оставив нигде следов и прочего, я убежал в проулки, ликуя — как мне всё это надоело, как я хочу спать и отдохнуть, как хочется расслабится…
Уже спустя пол часа я вернул старшому переданную мне дурь, рассказал ему про Мартина, стукачей и тех оборванцах, передав ему всё то, что с собой таскал их главный.
В комнате заброшенного здания ещё с минуту царила полная, угнетающая тишина, которая на меня никак не влияла — даже если бы меня сейчас хотели убить, я слишком устал физически и морально на сегодня. А уж после сегодняшней эпопеи вряд ли что-то в жизни сможет меня сильно задеть.
— Значит, вот оно как было. Двое от бобби, трое от этих крыс и Мартин. Его нам специально порекомендовали. На самом деле, его и подозревали, только больно он был полезен, а копать не было особо сил и времени. Но я не знаю тогда, от кого он, если не от наших заклятых друзей. Взгляни-ка, что думаешь? — Он протянул мне клочок бумаги, который я нашёл у главного, которого убил совсем недавно.
“Товар уходит по назначению, по задержке фиксируется прибыль, встречаются старые друзья и потом прощаясь, лишь один встречает закат.”
Мда, писанина… Судя по концовке, Мартин и так, и так должен был умереть. Ну, тут я не знаю, что можно вывести кроме друзей.
— Думаю, что Мартина должны были убить, а вот от кого он, я…
— А с чего ты взял? — Его закономерный вопрос поставил меня в тупик. Там всего две строчки, максимально лаконично повествующих о курьере, которого потом надо встретить и убить. Может, он не понял чего-то?
Но он сам взял у меня листок, что-то мне объясняя и показывая почему-то ниже написанного на пустой клочок бумаги, делая
Не обращая на его слова внимания, я помрачнел и решив кое-что проверить, использовал Оценку.
Листок бумаги — клочок некогда обычной бумаги, подвергшийся стихийному выбросу волшебника и приобрётший необычные свойства. На нём есть текст, который каждый читатель видит, интерпретирует и понимает по-своему.
Отлично. Замечательно. И я тоже вижу текст по-своему или он на меня не работает? Если работает, то это объясняет то, почему он написан в таком странном стиле. Я бы примерно так сам бы и написал, а вы потом страдайте как хотите, буга-га-гага.
Побазарив со старшим ещё немного, я смог его убедить в своей правоте, после чего он куда-то ушёл, напоследок сказав, что теперь я повышен и даже могу создать свою собственную бригаду, если захочу.
И он сделал меня не бегунком, как прежде, а курьером. По его словам, такого ценного кадра заставлять тухнуть, уныло помогая Биллу и остальным, нельзя.
Конечно, я был не согласен, но меня он особо не слушал, поставив перед фактом и дав в небольшом конверте довольно приличную сумму денег, в которых я уже научился ориентироваться.
Уже позже я постучался в закрытую дверь родного дома, чуть ли не падая в объятия Эмили.
Задействовав навык ментальной устойчивости, я кое-как отпихнул её от себя и сказав, что на сегодня погулял достаточно, пошёл отсыпаться. Сегодня был трудный день.
Что примечательно, меня она не остановила, лишь смотря с охреневшим видом. Благо, что бати опять не было, а то бы, мда…
Но даже на следующий день она лишь аккуратно меня спросила, не поранился ли я и прочее, прочее, даже особо не истеря и выглядя слишком усталой и будто опустошённой. Ну да, маленький ребёнок уходит из дома, возвращаясь лишь почти к полуночи. А уж эти мешки под глазами.
Благо, что на меня эти женские штучки не действовали, заставляя лишь скептично хмыкать. Тяжело тебе мать, да? Ну бывает, такова жизнь. Теперь ты примерно испытала сотую часть переживаний и страданий муженька своего по тебе, когда его намеренно держала на коротком поводке.
Поднимаясь на небольшую сцену школы, в которой буду в дальнейшим учится дольше, чем это тело вообще живёт, я усмехнулся — значит, прочитать вам своё сочинение о том, как я вижу взрослую жизнь? Значит, вы выбрали смерть.
Поднявшись, я сразу был встречен добрыми в основном лицами стихийной комиссии из учителей. Ну, разве что лицо трудовика выглядело примерно также, как у меня по утрам в той жизни, когда я работал 5/2 за 15-ку в месяц.
— Не бойся, мы не будем ставить плохих оценок сегодня, сегодня каждый волен высказать своё мнение. — Пухлая и уже пожилая женщина успокаивающим голосом мне это сказав, жестом попросила детишек рядом замолчать.