Играя в людей. Том 1
Шрифт:
Если утром казалось, что тело отдохнуло, теперь Коля чувствовал себя так, словно вообще не спал. И, наверно, разгружал вагоны. И возможно подрался с кем-то — пресс и ноги болели так, словно были все в синяках. Впрочем, он же бежал, ничего удивительного. Бежал-бежал, а зачем? К кому?
Злость смешалась с усталостью. В голове словно зацикленное аудио вертелись слова Лены, распаляя одновременно и злость, и горькую вину. Смешиваясь, они жгли изнутри, как слишком крепкое и кислое пойло, после которого даже вдохнуть не получается. Но Коля дышал, жадно втягивал сигаретный дым, пока не дошел до работы.
— Привет. Привет. Привет. Сергей Петрович у себя?
Знакомые
После недолгого внушения протянули лист, ручку и образец заявления «по собственному желанию». Сергей Петрович намекнул, что это ещё поблажка, а то можно «и по статье». Коле жутко захотелось назло сказать: «А давайте по статье! По-честному!» — но он промолчал. Долго выцарапывал на листе непослушные кривые слова, кое-как расписался, получив от секретарши Петровича комментарий «Как курица лапой!» (Она всегда была стервой, эта тетка!) и вышел, не попрощавшись. Ребята, те, у кого был перерыв, пересменка или обработка звонка, что-то спрашивали, над их головами висели какие-то надписи: названия отделов, прикрепленные над каждым рядом, и почему-то цифры, вроде раньше их не было… Голова раскалывалась, Коля отмахнулся от бывших коллег, ничего не отвечая, и поспешил выйти на воздух. Домой лучше дойти пешком. Тем более, что торопится теперь некуда.
Он шел и курил, курил и шел. Даже забыл, что хотел изменить маршрут, чтобы не проходить мимо злополучной кафешки. Но черная полоса на то и черная, чтобы вспоминать о жертве в самый неподходящий момент.
— О, сир Рязанский! — Женя стояла на ступеньках у кафешки вместе с полной рыжей девчонкой, курящей ментоловые сигареты — Коля учуял их запах даже с такого расстояния. У обоих куртки были накинуты на плечи, словно они выскочили на минутку. Но то ли минутка затянулась, то ли злой рок опять сыграл с Колей злую шутку, сведя их дороги именно в это мгновение.
— Эй, мальчик! Здороваться не учили?
Под пристальным взглядом рыжей Женя сбежала по ступенькам и дернула Колю за рукав.
— Что надо? — больше устало, чем зло, спросил Николай. Мишина подружка прищурилась.
— Что-то ты не весёлый, мамин мальчик.
«Да вот, — подумал Коля, — теперь только мамин. Ни работы, ни девушки».
— Что, обидели большие злые дяди? Или с девушкой поругался?
Николай постарался отвязаться от прилипалы.
— Вот именно. Я спешу к девушке, а ты мешаешь.
Рыжая вернулась в кафе. Женя томно выдохнула:
— О! А ты в гости, значит, идёшь? Как Леха, табуретку чинить?
— Ты знаешь Леху? — удивился Коля. Девчонка рассмеялась и пропела:
— Кто не знает Леху? Леху знают все! — и вдруг схватила Колю за локоть и потащила к зданию. — Тебе нужно купить букет! Обязательно!
Пока Коля думал, откуда возьмутся букеты в тесном закутке между двумя зданиями, и что вообще-то идея с букетом на самом деле не плохая, девчонки цветы любят, Женя завела его во внутренний двор дома. Толкнула в темную выемку в стене, непонятно зачем сделанную, но очень похожую на удобное место для курения, и спросила:
— А ты уверен, что твоя девчонка стоит букета?
— Уверен, — сказал Николай совсем не так уверенно, как должен был. Нет, Лена классная. Она стоит гораздо большего, но все
Женя облизала губы, придвинулась ближе.
— А я?
Несмотря на тонкую фигурку, грудь у Жени была третьего размера — Николай это очень хорошо и прочувствовал, и увидел, когда к нему прижалось женское тело. Куртка соскользнула с плеч, цветной кляксой упала на снег, открывая вид на вполне приличный вырез блузки. Но девчонка тут же скользнула одной рукой к пуговицам, расстегивая одну за другой.
— Не поможешь?
Николай не ответил. Мыслей в голове не осталось. Ладонь Жени дернула вниз замок его куртки, легла на пояс и соскользнула вниз, поглаживая. Блузка распахнулась, открывая вид на прекрасную женскую грудь.
Коля понял, что хочет. Очень хочет схватить ее, развернуть, спустить джинсы и войти, шлепая сучку по голой белой заднице. Хочет слышать вскрики и вздохи. Они с Леной все никак не могли в последнее время найти время и место для «того самого», а делать это в ванной, когда понятно, что там, в комнате, Витька или Ленины соседки знают, чем они занимаются… Лена так не могла, Коля не настаивал. А теперь и Лены нет… Сама сказала: «Не звони!» И кандидатура такая… подходящая. Девчонка сама напрашивается, да так активно, что чуть на член не запрыгивает, а то, что она Мишина девушка — разве не замечательная выйдет месть? Он никого не принуждал, никого не «отбивал». А Миха… сам виноват, что сучку выбрал. Впрочем, Костин тоже не подарок, и кто знает, какие у них отношения.
Женя усердно гладила его член сквозь джинсы. Из ее рта шел теплый пар с запахом ментола. И груди… Их так и хотелось освободить от ажурного бюстгальтера, взять в ладонь… Коля протянул руку к покрывшейся пупырышками от холода коже… Сам он холод не чувствовал, внутри горел пожар…
Рука коснулась ключиц. Скользни пальцами чуть ниже, убирая тонкую ткань, сожми сосок — и не остановишься. Коля…
… толкнул девчонку, отрывая ее от себя.
— Пошла ты!
Голос был злой, нервный, даже писклявый.
— Мальчик не дорос? — спросила Женя, медленно застегивая блузку, словно давала понять, что это последний шанс провести время приятно или хотя бы осознать в полной мере, чего лишился.
— Одевайся быстрее, застудишь сиськи — отрежут, — посоветовал Николай. Лицо у девчонки удивлённо вытянулось. Коля вжикнул молнией — куртка должна прикрыть позорный стояк, и зашагал прочь.
— Импотент! — донеслось в спину. Студент не обернулся. Заворачивая за угол, краем глаза увидел, как со стороны запасного выхода из кафе показался заинтересованно оглядывающий девушку мужчина, но Женя только показала ему фак, подняла с земли куртку и зашагала к дверям — гордая, точно неприступная крепость. Словно не она минуту назад вела себя, как последняя шалава. Коля вспомнил Леху, который все подобные трансформации объяснял одним простым словом: «Женщины!» Что ж, оставалось надеяться, что не все девушки таковы.
Мороз щипал щеки, руки нервно искали по карманам новую пачку сигарет. Смотреть по сторонам не особо хотелось, и Коля шел, уткнувшись взглядом в снег. Дорогу до остановки он мог пройти с закрытыми глазами. Ещё несколько минут…
Кот валялся под одним из высаженных по бокам тротуара кустов. Нет, это был не тот, в коробке, ведь там пищал котенок. А здесь лежал кот. Большой, но тощий, серый. Одна лапа у него была ранена — то ли собаки погрызли, то ли машина наехала, то ли добрые люди подсобили. Он, наверно, шел, раненый, по городу, шел, пока не кончились силы. Лег под куст, зализывая рану — и уже не встал. И больше никогда не встанет.